Не верь, не бойся, не проси. Морвейн Ветер

тех здесь нет.

      Яр кивнул.

      – Это – первое. Янка не тормози, мы тебя ждём.

      Янка торопливо присела на корточки, подхватила кипятильник и продолжила выполнять приказ. Щёки пылали, но оставалось только надеяться, что никто не видит этого в темноте.

      – Второе: Янка в команде, и пятая доля – её.

      Янка вздрогнула и попыталась не выронить кипятильник второй раз. Не вышло. К счастью, кипятильник упал в кастрюльку с водой, и наклоняться за ним уже не пришлось. Янка развернулась и, прислонившись бёдрами к подоконнику, скрестила руки на груди.

      Её второй раз окинули оценивающим взглядом.

      – А не сдаст? – спросил кавказец.

      – Увидим. – Яр извлёк из кармана какие-то бумаги и принялся разворачивать. Даже со своего места Янка разглядела знакомую карту с отметками, и сердце её гулко забилось. Вода уже начала закипать, и она торопливо засыпала в чашки заварку, залила кипятком и, взяв по две чашки в каждую руку, перенесла на стол. За своей возвращаться не стала, не желая пропустить ни слова.

      Тем временем Яр начал объяснять план, который, как поняла Янка, не слышал до сих пор не только он, но и вообще никто из присутствующих.

      – Занимаем позиции по двое – здесь и здесь. Янка выманивает охрану, и мы снимаем пацанов с двух сторон.

      Все посмотрели на Янку. Та сглотнула.

      – А если она нас кинет? – озвучил кавказец явно общую мысль.

      – Тогда мы по уши в дерьме. Ещё вопросы есть?

      Янка сглотнула ещё раз.

      – А если у меня не получится?

      – Тогда тебя пристрелят. Или они, или мы.

      Яр сделал паузу, выжидая, желает ли кто-то что-то добавить, но поскольку все молчали, произнёс:

      – Продолжим.

      Он коротко описал основные сценарии развития штурма, и из всего сказанного Янка поняла одно: если кого-то пристрелят, то это будет она. Ей предполагалось отвлекать внимание почти на каждом этапе, и только в самом конце, когда трое «друзей» Яра шли открывать последнюю комнату, она возвращалась назад и вместе с Яром прикрывала отход. Подмывало спросить: «Почему?» Боятся ли они, что она утащит что-то из добычи, или просто не хотят показывать товар?

      Янка так и не задала этот вопрос до самого конца, понимая, что ответа всё равно не получит. А когда Яр закончил и произнёс коротко: «Вопросы?»  младший, которого звали Толиком, опередил его:

      – Один: что мы берём?

      Наступила тишина, и Яне захотелось расхохотаться – то ли от напряжения, то ли из солидарности с бедным парнем, который, как и она, работал втёмную.