Истоки державности. Книга 1. Бояре Рюрика. М. Лютый

неделю там не появлялся.

      – А ты вели поменьше коров кормить, тогда быстрей буду управляться.

      – А молоко тогда откуда брать будем? Чай любишь его – молоко-то?

      – А оно мне достаётся? – усмехнулся Оскол. – Хорошо хоть квасу вдоволь.

      – Дерзишь, неслух. Вот скажу князю – он тебе задаст.

      – За что? За то, что у коров долго убирал?

      – Он найдёт за что. Скажу, что ты ночью к девкам в девишную лазил.

      – Так я ж не лазил!

      – А я скажу, что лазил. Испугался? То-то. Помни, кто тебя, сироту, выкормил и на ноги поставил.

      Оскол поставил вёдра на землю:

      – Я об этом всё время помню. Позволь в благодарность я тебя обниму.

      Оскол широко раскинул свои руки и шагнул к Билюду. Ключник в ужасе, посматривая на пятна навоза на его одежде, попятился назад:

      – Ты чего это, чего?.. Задушишь ещё, медведь этакий. Ты это, заканчивай давай скорей, да свиней покорми. Там тебе уже девки целую бочку помоев подготовили, – и Билюд бочком, бочком посеменил прочь.

      – Так я уж закончил, – заулыбался вдогонку ему Оскол.

      В пекарне, куда зашёл Оскол, стоял стойкий кислый запах, перебиваемый ароматом свежевыпеченного хлеба. Молодые, испачканные в муке девки и жёнки, месившие тесто, увидели Оскола, захихикали и, переглядываясь и бросая на него озорные взгляды, начали перешёптываться меж собой.

      – Где здесь помои-то? – смущённо, переминаясь с ноги на ногу, спросил Оскол. – Билюд сказал, что для свиней приготовили.

      – А ты Милолику попроси, чтоб показала, – засмеялись девки. – Тебе она не откажет.

      – Ты чего сюда пришёл-то весь в дерьме? – властно закричала пожилая и дородная тётка. – Чай хлеб для князя и для дружины печём. Ещё не хватало, чтоб навоз ненароком попал…

      – Тётка Скрева, так Билюд же сказал… – начал оправдываться Оскол, но та его перебила:

      – Билюд наговорит, только слушай. Бочка, чай, во дворе, а не в пекарне.

      Скрева отломила здоровенный кусок душистого и ещё тёплого только что испечённого хлеба и протянула его Осколу.

      – Вот, поешь потом.

      Милолика подошла к Осколу:

      – Что ж ты так испачкался? Давай снимай хоть рубашку – постираю…

      – Чего одну рубашку?! И портки снимай! – засмеялись девки. – Милолика, помоги ему.

      Оскол не стал дожидаться очередных подначек, повернулся и вышел, закрыв за собой дверь.

      – Злые вы, нехорошо человека обижать, – Милолика вернулась на своё место.

      – Милолика, скажи, – допытывались девки, – не боишься с ним обниматься? Вон какие у него ручищи-то! Небось такой детина обнимет – все косточки захрустят.

      – Нет, он ласковый, – улыбнулась она в ответ. – Он даже лишний раз обнять боится.

      – Сватов не собирается засылать? – спросила одна.

      – Пока нет. Обещал заслать, как только воином станет.

      – О-о! – все засмеялись. – Когда это будет! Разве князь его от коровьих хвостов отпустит? Чтоб воином стать, надо мечом владеть, а не за хвосты коровам дёргать.

      – Хватит парня