Коммунизм. Утопия или реальность. Илья Бровтман

      СВИДЕТЕЛЬ

      – Да, я понимал, но никогда не думал, что будет так трудно пожертвовать дорогими для тебя людей ради идеи. Тем более, когда сама идея оказалась, не столь привлекательна, как представлялась изначально. Сталин свернул с ленинского пути развития и начал строительство не социализма, а государственного капитализма. Я жалею, что в противостоянии его с Львом Давидовичем я поддержал Сталина, а не Троцкого. Если бы страну возглавил Троцкий, то страна продолжила бы путь, намеченный Лениным.

      ПРОКУРОР

      – Свидетель, в чём заключался этот путь?

      СВИДЕТЕЛЬ

      – «Новая экономическая политика» предполагала снятия с плеч государства заботы о бытовых потребностях граждан, и позволяла сосредоточиться на обороне и государственном строительстве. Крестьянам нужно было разрешить вступать в колхозы, а не загонять их туда силой. В этом случае, возможно, удалось бы избежать голодных лет.

      ПРОКУРОР

      – Почему же Вы поддержали Иосифа Виссарионовича?

      СВИДЕТЕЛЬ

      – В момент дискуссии по этому вопросу я счёл правильными доводы Сталина, что НЭП вернёт нас к капитализму, и эксплуатации трудящихся.

      ЗАЩИТНИК

      – После смерти В.И.Ленина Вы находились в числе возможных кандидатур на роль лидера. Если бы это случилось, какую бы политику Вы избрали? Возможно, ли было обойтись без серьёзных репрессий по отношению к тем, кто не желал бы подчиняться принципам демократического централизма? Ленин предупреждал, что Сталина и вас нужно не допускать к власти, т.к. «в трудную минуту первый предаст, а второй струсит». В конечном итоге вы таки струсили. Смогли бы Вы не сломиться в годы гитлеровского нападения?

      СВИДЕТЕЛЬ

      – Если бы мне довелось стать лидером Советского Союза, я бы вероятно тоже проводил жёсткую политику в отношении врагов государства. Таких лиц в то время было предостаточно. Это и недобитые белогвардейцы, и церковные деятели, и разного рода контрреволюционеры, и оппортунисты внутри партии, и саботажники, и бузотёры, и тунеядцы. Одним словом те люди, которые не желали честно работать на благо общества. Возможно, мне бы не хватило решимости и последовательности в этой борьбе, такой как Сталину. У меня гораздо более мягкий характер, чем у него, и это мой недостаток.

      ПРОКУРОР

      – Хотите ли Вы этим сказать, что всецело поддерживаете практику массовых репрессий, и это является характерной чертой социалистического общества?

      СВИДЕТЕЛЬ

      – Я одобряю репрессии, но не считаю их непременным спутником социалистического общества. Они применялись только к явным врагам народа и несознательным элементам. В народе ещё очень сильны были пережитки капитализма, и они очень мешали нормальному развитию общества. В конце 20-х, начале 30-х годов партия взяла курс на индустриализацию, и первая пятилетка показала темпы развития несопоставимые со странами подверженными кризисам, характерными