Русь святая – 2. Владимир of Владимир

приставать начал.

      – Ну и чем закончилось дело?

      – Охмурил, бедную вдову барин. Подсигаром серебряным откупился изверг.

      – Когда он заходил?

      – К полудню.

      – А что за портсигар? – Спросил Владимирский размышляя: – К полудню, а ведь похоже журналист братьев прячет. Братья утром сбежали, он к полудню доложился. Сам на квартире своей не появляется. И тут до него дошла фраза сказанная кухаркой: – Что вы сказали?

      – А то, подсигар красивый, серебро такое, будто почернело от старости, а с низу написано что-то. Мы грамоте необучены. Уверял два червонца стоит. Врал може.

      – А продай его мне за червонец.

      – Что вы барин, как можно за червонец, дайте хоть рублев пятнадцать.

      – По рукам. Я за тобой поеду, а как домой вернёшься, в окошко его мне отдашь. И что бы никому.

      – Ни гугу барин, только уж и вы, не обманите сироту.

      – Владимирский вытащил из бочки кухарку и та купив кусок свинины направилась к коляске. Англичанин погрозил ей хлыстом, молвив:

      – Тура нерасторопный.

      – Я за каждую копейку трясусь, как же сэкономишь не торговавшись. – Оправдывалась кухарка.

      Коляска покатила по мокрой мостовой, за ней жандарм на извозчике, а уж сзади наш герой, что бы не привлекать внимания. Так они доехали до дома купца Лисицина. И после ещё целых пол часа Владимирский месил грязь под окнами, с задней части дома. Наконец одно из окошек открылось и появилась голова кухарки в белом колпаке. Подскочивший жандарм зашептал:

      – Принесли?

      – Как же, денюшки наперёд давайте.

      – Владимирский сунул ей приготовленные пятнадцать рублей и в замен получил портсигар чернённого серебра, где со обратной стороны была выгравирована фраза: – «Милому другу в знак примирения, от твоей Ларисы Дмитриевны».

      – Что же это за Лариса Дмитриевна такая? – Рассуждал наш герой, спустившись в подвальную квартиру дворника, где был секретный центр наблюдения за домом Лисицина. Портсигар взял в руки вахмистр Кузнецов:

      – Знатная штуковина, Велико Устюжское чернение по серебру. Вещь не дешёвая, рубликов двенадцать стоит, да прибавь сюды гравировку.

      – Хорошо бы нам этого гравировщика найти, может он нас просветит, кто такая эта Лариса Дмитриевна и где её искать. А через неё может и Бжезинского найдём, что это он взял моду прятаться. – Размышлял наш герой.

      – Так, ваше высокоблагородие, здесь совсем не далече, в пяти минутах ходьбы, жид один гравирует. Тот ещё типус, потихоньку скупает краденное золотишко и серебро.

      – Нельзя ли поточней Кирилл Матвеевич. – Обратился с почтением к Кузнецову наш герой.

      – Как вышли, направо и на следующем перекрёстке ещё направо, напротив театральной тумбы. – Рассказывая загибал руку Кузницов.

      Владимирский живо заскочил в свою коляску и поехал по указанному маршруту. Перед вывеской, – «ломбард», – он остановился. Ломбард был величиной с небольшую комнату, с обнесённым прилавком с трёх сторон от витрины. Чего здесь только не было, от хрустальных