Ангел для нового мира. Дарья Суровяткина

3. Жизнь имеет свойство меняться

      Ангелина Перунова

      Несколько дней назад в моей жизни всё было хорошо. Ну, как хорошо? Наверное, как у всех. Социолог, двадцатипятилетняя выпускница МГУ, я жила в Москве в собственной квартире. Правда, квартирой от меня откупилась мать, чтобы совсем не видеть дочь и забыть о моём существовании. После выпуска из университета я работала в службе защиты детей. На работе платили мало, и почти каждый день были скандалы, слёзы и жуткие истории, от которых становилось трудно дышать, но я всю жизнь мечтала помогать людям, мечтала быть кому-то нужной. И я была очень хороша в своей работе. В деньгах я не нуждалась, так как весьма состоятельный отчим продолжал ежемесячно перечислять мне деньги на карту. Отчим и мать вручили мне в шестнадцатый день рождения банковскую карту и ключи от квартиры. С тех пор я больше не видела ни мать, ни отчима.

      Папа Игорь, как я звала его в детстве, он же Артамонов Игорь Фёдорович, был весьма известным бизнесменом. В детстве мне казалось, что отчим может стать для меня близким человеком, может полюбить меня, но раз за разом он всегда выбирал мою мать. Кроме Ирины никто другой для него не существовал. Моя мать всегда была сложным человеком, и с ней я никогда не была близка, но отчиму за финансовую поддержу была благодарна. Устроившись на постоянную работу, я пыталась встретиться с отчимом, чтобы отказаться от денег, но ответа не получила. В конце концов, я решила использовать лишние деньги на благотворительность, чтобы помочь тем семьям, с которыми сталкивалась по работе. Им эта помощь была необходима.

      Теперь же я стояла посреди леса. В своём новом красивом платье, бежевых лодочках и с улаженными волосами, в которых застряла трава и листья. После того, как священник толкнул меня в странное зеркало, я очнулась лёжа на земле в лесу. Было темно и очень холодно. В крошечном клатче у меня был телефон, который выключился и не желал работать, немного наличных, зеркало и помада. Всё это вряд ли могло мне пригодиться в таких условиях. Пройдя несколько шагов в туфлях, я поняла, что каблуки проваливаются в землю и так идти я просто не смогу. Попытка оторвать каблуки с треском провалилась, туфли оказались поразительно качественными, явно окупали свою цену. Разозлившись, я выбрала направление наугад и пошла, неся туфли в руке. Ветки и камушки больно кололи стопы, но оставаться в холодном неизвестном лесу было бы самоубийством: мне было нужно выйти к людям. Я шла весь оставшийся день и половину ночи, но так и не встретила ни людей, ни жилья. Ночью я забилась под большую ель и заснула возле её толстого ствола, прикрывая голые ноги колючими ветками.

      Утром, очнувшись от зыбкого сна, я вылезла из-под дерева и осмотрелась, и тогда меня настигло потрясение. Если вчера небо было затянуто плотными тучами, то сейчас тучи рассеялись, и небо надо мной было чистого светло-фиолетового цвета. Не голубого. В тот момент моё сердце пропустило удар. Небо таким не бывает! Такого просто не может быть! Солнце светило привычным, обжигающим глаза жёлтым светом, но теперь она видела, что всё вокруг было немного другим. Вчера