Наследница первой очереди. Лилия Фандеева

коробку в шкафу. Приеду и позвоню тебе с вахты, продиктую, чего он там написал.

      – Кому я понадобилась? Может кто-то из моих пациентов? Но прошло столько времени с момента моего увольнения. Обо мне и не вспомнит теперь никто. Позвонишь, а позже разберёмся. Пойдём чай пить?

      Ольга за ужином рассказала о посетителе, оставившем свои координаты. На листе был записан адрес со слов Веры. «Гоголя 18, кВ.4. Говоровы Мария Васильевна и я, Григорий Иванович, разыскиваем дочь брата Грачёва Ивана Васильевича и Лебедевой Галины Кузьминичны, Олю Лебедеву 15.03.1969г.р.»

      – Что мне с этим делать?

      – Прежде всего, не волноваться, ты ребёнка кормишь. Нужно поехать и всё выяснить на месте, – успокаивала Надежда Ивановна. – Почему именно сейчас возникла идея с поиском. Что ты сама выяснила, когда покидала детский дом?

      – Я была там, когда уже училась в училище, мне исполнилось восемнадцать. Очень хотелось узнать хоть что-то о появлении там, но результат оказался неутешительным. В дом ребёнка я попала в возрасте полугода, куда была доставлена нарядом милиции какой-то станции. В деле была справка о смерти моей мамы, и решение комиссии, копия, на моё усыновление супругами Прохоровыми. Но в три года меня перевели в детский дом, так и не усыновив. Это всё, что мне было известно. Мне как-то не по себе от этих запоздалых поисков. Кто знает, какие тайны они вскроют и нужно ли мне об этом знать?

      – Оленька, теперь ты можешь прояснить причину, по которой осталась одна. Хорошо это или плохо, только по-другому не получится. Если ты не встретишься, эта мысль будет преследовать тебя, – говорил Илья Петрович. – Чтобы ты не узнала, это лучше неизвестности. Возможно, ты попала туда случайно, а все эти годы была уверена, что тебя бросили. Да и кто знает, та ли ты Оля? Надо поехать. Мы поедет втроём по этому адресу. Так тебе будет проще.

      Семья Орловских всем составом приехали на улицу Гоголя в начале одиннадцатого. Волнуясь, Оля нажала кнопку звонка. Дверь открыла женщина интеллигентного вида лет пятидесяти и мило улыбнулась.

      – Я, Ольга Лебедева. Вы меня разыскивали? А улыбнулись моей группе поддержки?

      – Проходите и мы во всём разберёмся. Разговор предстоит сложный, и начнём мы его с одного письма. Если ты подтвердишь то, что там написано, мы поговорим, хотя ты очень похожа на свою маму. Присаживайтесь, – доставая из шкафа коробку от обуви, где лежали письма и несколько фотографий, говорила она и извлекла одно письмо. – Прочти.

      Оля посмотрела на конверт и штемпель почты. Это был конец марта 1969 года. Письмо было написано аккуратным и красивым женским почерком и начиналось со слова «любимый». Она писала, что из роддома её и дочку Оленьку забрала Маша с Григорием, а в комнате всё было готово для возвращения. «Ванечка, мне Маша помогала в первый раз купать Оленьку, одной мне было очень боязно. Наша дочка никогда не потеряется. У неё есть отметина, которую не спутаешь. Ангел подарил ей одно своё маленькое крылышко, оставив след на левой лопатке ниже плечика. Родимое пятнышко со спичечный коробок и напоминает крыло птицы». На глазах