Постепенное приближение. Хроники четвёртой власти. Наталья Богатырёва

рассказала подруге, что в суде столкнулась с Деповым.

      – Да иди ты! – лицо Аллы сразу посерьёзнело. – Если этот твой зверёк на самом деле приличное дерьмо, то каким боком угораздило Сашу-то в эту кучу вляпаться? А на вид очень положительный мэн…

      – Вот это больше всего меня и тревожит. Одно дело не верить в невиновность известного проходимца и иметь свою точку зрения на его историю. На то мы и журналисты, чтобы сомневаться, размышлять, разные версии муссировать. Из этого, собственно, и складывается хорошая публикация. И совсем другое – знать, что небезразличный тебе человек тоже участник мерзкой кривды. А Саша, насколько я могу оценивать роль адвоката, играет во всём этом балагане едва ли не первую скрипку. Только при его уме и подкованности можно было найти такую коварную лазейку, как состояние аффекта!

      Лариса прихлебнула из нарядной рюмочки, и вдруг жалобно, почти по-детски вскинула глаза на приятельницу:

      – Ох, Алла, тошно что-то мне…

      Та сидела, недоумённо уставившись на неё. Потом красноречиво свела указательные пальцы:

      – Так вы с Сашей – что? Того?…

      – Пока не того. Но, похоже, к тому идёт.

      И она, торопясь и повторяясь, с жаром рассказала историю их знакомства. Как предлагала Депову деньги, как он явился в праздник с приглашением в ресторан, как приревновал к Никнику и разозлился, когда они остались вместе в ТУ ночь.

      – Понимаешь, он всеми силами уговаривал меня не соваться в дело Крота. Но почему-то не сказал, что сам его защищает. Стеснялся? Не хотел, чтобы я видела его рядом с эти упырём? Почему? Да потому, что знал: выручает подонка и помогает оговорить людей, им убитых. То есть подличает, хотя и в рамках профессиональной этики. А как мне, понимая всё это, теперь ему в глаза смотреть?

      Алла тоже погрустнела:

      – Ты и впрямь влипла…

      Они некоторое время сидели молча. Лариса вдруг очень ясно ощутила, как близка ей эта красавица, как с ней легко и просто говорить на самые сложные и неприятные темы. Умеет Алла искренне, всем сердцем сочувствовать ей, помогает увернуться от колючего клубка, который норовит сбить с ног. Лариса очень ценила так нужное сейчас участие и доброту родственной души. Наверное, эти стороны Аллочкиной натуры столько лет держат возле неё Нагорнова, вот к чему тянется он, а не только к внешней красоте. А Вернин в своё время легко расстался с ней, как с ношенным башмаком.

      Будто прочитав мысли Ларисы, Нилова спросила:

      – А Никник? Ведь у тебя и с ним, похоже, всё было на мази?

      – Значит, не было. В тот вечер, когда они с Деповым сидели у тебя, надувшись, как два сыча, я вдруг поняла, что больше не хочу валандаться с Николаем. Надоело. Больно самовлюблён и самоуверен. На лбу написано: я делаю вам огромное одолжение. Не хочу быть осчастливленной.

      – Господи! Неужели никогда ничего?

      – Ну да. Так и не оскоромились. И слава Богу.

      – Лариска, ты как восьмиклассница: крутишь-вертишь, а целоваться не моги.

      Лариса беззаботно