Цербер. Вячеслав Кумин

сутки он выскочил возле нужной системы. Суровый мир на задворках человеческого домена. Здесь даже поблизости (в десятках световых лет вокруг) не ходили корабли, не работали старатели, добывая редкоземельные металлы, и уже давным-давно не показывались разведчики. Пустота.

      Мир слишком далек от Земли и беден, чтобы его могли как-то использовать. Даже вода на нем – великая ценность. Единственный его плюс – кислородно-азотная атмосфера, пригодная для дыхания.

      Но Морфеус, глядя на этот желтый шар, воспарял духом, это его мир! Мир, с которого через несколько лет он начнет экспансию и завоюет для себя галактику!

      «Я стану императором! Я стану повелителем мира!» – мечтал Кэрби, уже видя себя восседающим на роскошном троне в Зале Сенаторов на Земле – высшем политическом органе управления и законодательства.

      Он видел, как сенаторы Земли, они же главы могущественных гиперкорпораций или их представители, и полномочные представители планет – зависимых колоний и независимых метрополий, преклоняя перед ним колено, клялись в верности.

      Империя…

      – Произвести высадку, – приказал Кэрби, очнувшись от сладких грез.

      – Слушаюсь.

      Гарпун отдал необходимые распоряжения, и через полчаса на планету, отделившись от кораблей-носителей, начали спускаться десять шаттлов: четыре с «Эллина» и по три с «Эгиды» и «Вымпела».

      Спускался на свою планету и сам Морфеус на более аккуратном представительском челноке с частью экипажа. Корабли же с вахтовой сменой остались болтаться на орбите в ожидании новых полетов.

      21

      На тридцатые сутки их погнали в шаттлы. О том, насколько они провоняли, можно было судить по поведению экипажа корабля. Они, показывая направление движения, закрывая собой ответвления коридоров, все стояли в масках.

      Людей снова, точно кильку в банку, набили в шаттлы, уже ни о чем не предупреждая, все и так знали, как надо действовать. Стоило только закрыться люку, как следовал толчок, ощущение невесомости и движения.

      Рон понял, что они уже на месте, но вот тревоги за свою дальнейшую судьбу он не испытывал, не столько от апатии, сколько от осознания того, что хуже уже быть просто не может – только лучше.

      Шаттл начал входить в атмосферу какой-то планеты. Ослабленные от недоедания и искалеченные побоями люди плохо держались на койках, и при особо сильном точке или маневре судна с криком падали в проходы.

      Наконец, шаттл произвел посадку.

      Рон почувствовал, что ему тяжело дышать, словно на грудь положили килограммовую пластину.

      – Давит как… – пожаловался Джек.

      – Это от слабости…

      – Нет, – возразил Жак. – Планета с повышенной силой тяжести.

      Люк шаттла открылся, и прогремело:

      – На выход!

      Люди поспешно стали выскакивать из трюма, бежали по короткому коридору уже шаттла и оказывались на земле, а точнее песке.

      – Стройтесь, ублюдки!

      Выскочил и Рон. Он сразу же инстинктивно сощурился от яркого света ярко-оранжевого солнца, даже прикрывался рукой. Подгоняемый дубинкой, он побежал вслед за