Миры Бесконечности. Акеми Дон Боумен

стоит женщина с заплетенными в косу волосами и желтым шарфом. Позой она демонстрирует силу, а в голосе слышится властность. И я слегка сжимаюсь, внезапно осознав собственную беззащитность.

      У меня нет здесь семьи, и я не понимаю, как выжить в этом новом для меня мире.

      Не знаю, хорошо это или плохо, но я во власти этих незнакомцев.

      Женщина кивает на двери Ену и Тео. Они тут же отступают от меня, и я понимаю, что они не просто слушают ее; она их предводитель.

      – Анника, – произносит Тео, останавливаясь рядом.

      Он больше не произносит ни слова, но я вижу в тусклом свете, как подергиваются желваки на его челюсти.

      – Это необходимо, – отвечает она на непроизнесенный вопрос.

      Она подходит ко мне, и в ее темных глазах отражается серьезность. Присев на край кофейного столика, она наклоняется вперед, пристально изучая меня, словно образец под микроскопом. Наверное, так же я рассматривала незнакомцев с застывшими лицами, когда только очнулась здесь.

      Словно она не уверена, что я человек.

      Я сажусь чуть-чуть прямее и поворачиваю к ней лицо:

      – Ты так смотришь на меня, потому что считаешь меня одной из Колонистов?

      Ее губы слегка изгибаются, но если бы я внимательно не смотрела за ней, то не заметила бы этого.

      – Это не так. – Стараясь не обращать внимания на дрожащие плечи, я надеюсь, что искренность компенсирует неуверенность. – И во мне нет ничего особенного. Я совершенно обычный человек, поверьте.

      Анника обхватывает край стола, и я слышу, как ее пальцы барабанят по металлу. А взгляд все так же пронзает меня.

      – Я хочу, чтобы ты знала, что в этом нет ничего личного. Но я должна быть уверена.

      И пока я пытаюсь понять значение ее слов и осознать, что барабанная дробь прекратилась, Анника заводит руку за спину, а затем резко прижимает меня к спинке дивана и вонзает нож мне в сердце.

      И Бесконечность сменяется тьмой.

      Глава 7

      Финн улыбается мне, и кажется, будто вокруг меня загораются тысячи звезд. Он слегка пинает своим ботинком мой. Когда он сделал так в первый раз, у меня в голове вспыхнула мысль: «А может, я нравлюсь ему так же, как и он мне?»

      Это произошло в ноябре.

      Но я узнала ответ на этот вопрос только в мае.

      Тогда он обнял меня, что делал довольно часто, но впервые прижался губами к моим волосам. Я почувствовала его дыхание и представила, как волосы щекочут ему нос, но он не отстранился. Вернее, не сразу.

      Я понимала, что у нашей дружбы появился новый оттенок. Но не более. Потому что она была по-прежнему на первом месте. Но теперь все ощущалось по-другому. Словно у нее появился дополнительный слой.

      Словно мы оказались в совершенно новом мире, созданном только для нас.

      И сейчас он смотрит на меня с ухмылкой на лице своими ярко-зелеными глазами, собираясь произнести эти слова.

      – Мне кажется, ты уже и сама все знаешь, – начинает он.

      – Все равно скажи, – настаиваю я.

      Он смеется. Задорный, чудесный, счастливый смех.

      – Ты мне нравишься. Даже