Маленькая черная ложь. Шэрон Болтон

Любимая мягкая игрушка Кита. Когда он и Майкл были совсем маленькими, мы с Рейчел купили одинаковых кроликов для наших младших сыновей. Кит его очень любил. Чтобы вымыть игрушку, мне приходилось осторожно высвобождать ее из маленьких пальчиков спящего сына. Кролик был с Китом в тот день, когда он умер. С тех пор я его больше не видела.

      – Несколько лет назад они были довольно популярны на островах, правда? – говорит Каллум. Я не могу оторвать взгляда от игрушки. – Наверное, он не Кита. Местный пляж часто прочесывают в поисках чего-нибудь ценного. Прилив всякое сюда приносит… Не думаю, что это кролик Кита.

      Я снова киваю.

      – Я нашел тело Джимми и уже возвращался, когда заметил кролика. – Мне кажется, Каллум продолжает говорить, потому что боится моей реакции. – Думаю, приступ вызвала именно игрушка, а не тело. Следующее, что я помню, – как ты бьешь меня по голове той железякой.

      – Больно было? – Я отвожу взгляд от кролика и смотрю на рану на виске Каллума. Выглядит не слишком опасной, но я готова поспорить, что у него жутко болит голова.

      – Еще как.

      – Это хорошо.

      – А тебе сильно досталось?

      Горло у меня еще саднит, но серьезных повреждений нет. Вопрос в другом – что бы он сделал, не останови я его.

      – Со мной всё в порядке. Но тебе, похоже, нужно кое с кем поговорить.

      – Уже говорю.

      Руки у него трясутся. В каюте тепло, воздух пропитан запахом керосина от печки, но мы все еще дрожим от холода.

      – Выпей аспирин. – Я поднимаюсь со скамьи.

      – Ш-ш… Слышишь?

      Каллум встает, обходит меня и выходит в кокпит. Озадаченная, но не уверенная, есть ли причина для тревоги, я следую за ним и нахожу его на кормовой палубе.

      Ветер и волны. Звук одиночества. Звук удаленности от всего. Но не только. Что-то музыкальное, красивое и невыразимо печальное. Песня китов.

      – Должно быть, они близко.

      Волна звука затихает, и я возвращаюсь в рулевую рубку за биноклем.

      Каллум на палубе медленно поворачивается, пытаясь определить направление на источник звука.

      – Ничего подобного я раньше не слышал. Думал, песню китов можно услышать только под водой…

      Звуки на секунду стихают, и мы слышим лишь грохот волн и вой ветра с холмов.

      – Явление необычное, но такое случается. Говорят, киты разговаривают с людьми. И даже с собаками.

      – Кто это?

      Я приставляю ладонь к уху, показывая, что слушаю, и жду, когда песня зазвучит снова. Сначала слышен только плеск волн, но затем на него накладывается протяжное низкое рычание, которое сменяется мурлыканьем, словно где-то прячется огромный кот. Затем звук резко меняется на один мелодичный высокий, почти резкий тон.

      – Думаю, это не дельфины. – Я подношу бинокль к глазам и смотрю в нужном, как мне кажется, направлении. – У тех больше чирикающих, щелкающих звуков. – Ничего не видно. Слишком темно, а животные слишком далеко от нас. – Возможно, это горбатые киты, поскольку у них самая сложная песня; но сюда они редко заплывают.

      – Печальная