Дневники Красной Шапочки, или Cказки на ночь для очень плохих девочек. Саша Шу

высыпать и остальные гости, и вот уже весь ресторан движется в ритме Break On Through. Митя прижимает меня нежно к себе, гладит мою прохладную спину, и мы с ним проваливаемся в другое измерение этого дня…

      Московский вечер погасил огни, веранда ресторана расцвечена светлячками сигар и хрусталем женского смеха, а мы с Митей обнявшись уходим в еще совсем юную ночь. По дороге мы заходим в винный магазин, берем ледяное просекко из холодильника, заворачиваем его в бумажный пакет и отправляемся по моим любимым маршрутам: Замоскворечье, Китай-город, Маросейка и Солянка…

      Мы делаем остановку в первой подворотне (на карте Москвы еще остались такие белые пятна), пробка бьется об обшарпанную стену, душа вина с легким шипением вырывается из бутылки, и я делаю прямо из горлышка глоток все еще холодного просекко, затем второй и, впившись в губы Мити долгим поцелуем, вливаю ему в рот искрящийся напиток. В ответ его сладко-соленый язык шустрой рыбкой проскальзывает мне в рот и пробегается, словно по клавишам, по моим зубам, и я начинаю смеяться: я помню, как он это делал много лет назад! Жадно, словно только что научившийся целоваться мальчишка, он исследует каждый уголок моего рта, я хватаю кончик его языка и начинаю его посасывать, а внизу моего живота теплым зверьком начинает пульсировать желание, и мне уже не сдержать стонов от острого наслаждения, которое волнами прибоя бьётся внутри меня.

      Митя делает еще один глоток просекко, и я тоже: мы всю юность были пьяны какой-то неимоверной дрянью, и сколько бы мы не зарабатывали теперь и какое дорогущее бы вино мы не пили, ледяное горлышко одной на двоих распитой бутылки в запыленной подворотне стоит самого дорогого Dom Perignon.

      Меня обнимает совсем взрослый мужчина, а я вижу семнадцатилетнего мальчишку, запускающего руку мне под блузку и до боли сжимающего мою грудь. Он наклоняется и кусает мой сосок прямо через тонкую ткань, расстегивает джинсы и его рука спускается все ниже и ниже по «сладкой дорожке», нежно поглаживая мою кожу, пока не оказывается у самого входа в мою лисичку: он облизывает палец и проталкивает его внутрь, где внутри меня уже обжигает раскаленная лава.

      Митя встает на колени прямо на раздолбанный асфальт заброшенного двора и снова застегивает мои джинсы: очень осторожно, пуговичка за пуговичкой, и его каждое движение пульсирует у меня внутри. И это обещание секса возбуждает намного больше настырных и жестких толчков пениса внутри.

      Разгоряченные и пылающие мы выходим из двора и вливаемся в русло многолюдно-ночной Покровки. Бильсон рассказывает мне байки из своей жизни в Израиле, о том, как основал свое рекламное агентство, мы вспоминаем наших общих знакомых из детства. Я приглашаю его сесть за один из высоких столов у ирландского паба, выставленных прямо на тротуаре: ночь ласкает нас своими бархатными ладонями, и кажется, что у нас еще вся наша юность впереди. Мы поддерживаем беседу со случайными посетителями за ближайшим столом: то ли итальянцами, то ли бельгийцами, и, не отрываясь от