Альбиносы. Владимир Иванович Чуприна

оборотами все направления как раз и отличаются. Свое лицо – это своя гармония. Я дума…

      – Че, самый грамотный? – влез в разговор Шварценеггер. Он уперся в Костю недовольным взглядом, готовый разразиться бранью, если тот будет продолжать спорить с музыкальным авторитетом школы.

      – Ну, не самый… – бросил Костик неожиданному оппоненту. Он понял, что его присутствие в компании не нравится Шварценеггеру с самого начала. Однако, недовольство одноклассника не смутило мальчишку. Он внутренне собрался, готовый дать мажору любой отпор. Но этого не потребовалось. Вмешалась Лизабетт:

      – Костя музыкант! – девочка включилась в перепалку, желая погасить спор. Она уже стояла рядом, оставив Стерлинга, и восхищенно смотрела на соседа по парте.

      Подростки вышли на площадку перед эстрадой. Возле сцены, образуя почти правильное геометрическое полукружье, стояли кованые лавочки. За ними пестрели рекламные баннеры и торговые палатки, предлагая, прибывающим на праздник, пакеты с разноцветной порошковой краской.

      Лизабетт отправила подружек за покупками, а сама присела на свободную скамейку.

      Стерлинг снял и раскрыл школьный рюкзак, извлек пачку сигарет «Кэмл».

      – О, крутяк! – отреагировали пацаны.

      – Плис, леди энд джентельмены! – ди-джей протянул руку, угощая друзей.

      – Поп, а ты? Держи!

      – Не-а! – отвернулся Костя, – я не курю!

      Лизабетт пыхнула дымом и рассмеялась:

      – Костику нельзя! Голос испортит! Что скажет мама-регентша хорошему мальчику? А- яй -яй, скажет! Правда, Попик! – запричитала она, наваливаясь на мальчишку.

      – От дорогих сигарет голос только крепчает, – дымнул Шварценеггер. И нарочито хрипло пробасил:

      – Слава Отцу и Сыну и Святому Духу-у!

      Все расхохотались.

      – Давай, братэла, закуривай! – не унимался Стерлинг. – Пора мужиком становиться.

      Лиза села к Косте на колени, выдохнув дым ему в лицо, и приложила сигарету к губам подростка. Тот попытался увернуться, но девочка обняла свободной рукой за шею и прижала его голову к себе:

      – Дерни, хороший мальчик! – ласковым голосом запела она. – Дерни разочек, станешь плохишом. И мы полюбим тебя! По- о-лю- у- бим! – последнее слово Лизабетт проквакала, пародируя черепаху Тортиллу из детской сказки про Буратино.

      Дружный хохот взорвался над скамейкой.

      Ах, если бы не желание побыть в обществе Лизы! Ну как не показаться перед девчонкой размазней?! Что ни сделаешь ради этого. Костя рассмеялся вместе со всеми и припал к сигарете в девичьих пальчиках, коснувшись их губами. Он затянулся. В горле, бронхах и легких защипало. Парнишка скорее выплюнул дым и закашлял:

      – Гадость!

      Новый взрыв смеха потряс воздух.

      – Я тут подумал…, – Стерлинг сел на спинку скамейки и, скользя по ней, придвинулся к Косте. – Ты все-таки не прав, старик. Рок – это всеже взрыв звука, а не гармония, – неугомонный ди-джей хотел реванша и вернулся к спору. – Взрыв, который сметает музыкальный хлам прошлого.