Поглотители. Алиимир Злотарёв

материальное содержание со стороны освобожденных государств.

      Ярослав растянулся на шконке, положив под голову руки, и закрыл глаза.

      – Свободен. Я тебя больше не задерживаю.

      – Подумай еще раз. Ты тоже можешь быть увековечен. Когда мы их спасем, никто не станет нам перечить.

      Броднин отвернулся к стенке.

      – Мне это неинтересно. Без памяти я проживу. Не думаю, что в нынешних условиях ее восстановление на что-то повлияет. Может, только хуже станет.

      Мистер Перрилорд долго молчал, смотря Броднину в затылок.

      – Они идут, Ярослав, – сказал он серьезным голосом. – Их много. Ты должен это чувствовать, я знаю. Анастасия мне передала, что целые орды проходят мимо. И движутся они сюда.

      От этих слов Броднина пробил пот. Зловещий тон колдуна проникал в самое сердце и сковывал ужасом. Не поддаваться. Может, он и целитель, но не стоит верить всему, что он несет. Он артист. Никогда не знаешь, играет он или говорит правду. Не поддаваться. Ярослав упорно молчал. Мистер Перрилорд позвал караульного. Дверь открылась и колдун ушел.

      Глава 5. Аня

      Наступил вечер, но слова колдуна никак не выходили из головы. Орды проходят мимо и движутся они сюда. Врет? Наверняка. Неужели они шесть лет идут? Хотели бы – уже давно пришли.

      Ярослав, сидя на шконке, поглаживал подбородок. Тряхнув головой, он встал и семьдесят раз присел. Запыхавшись, уперся лбом в стену. Прохладно. Хорошо. Глупые мысли больше не лезли.

      Дверь заскрежетала. Ужин. Сейчас откроется окошко, и внутрь просунут вонючую похлебку. Ярослав скривил рот. Однако вместо окошка с лязгом открылась дверь, и в камеру вошел комбат. В руках он держал черный пакет. Броднин приосанился и одернул форму.

      – Здравствуйте, Александр Семенович.

      – Здорово, – протягивая руку, сказал комбат. – На вот, поешь нормально.

      Он положил пакет на шконку. Рот наполнился слюной, как у бродячего пса, желудок сделал кульбит.

      – Спасибо.

      Александр Семенович расположился на шконке.

      – Да ты присаживайся, – сказал он.

      Ярослав, чуть помедлив, сел на другом краю.

      – Ну, как ты тут? – осматривая камеру и морщась, спросил комбат.

      Броднин, оглядев свои хоромы, пожал плечами.

      – Привык.

      Александр Семенович, выпятив нижнюю губу, покачал головой.

      – Ну да, ну да.

      Ярослав потер шею и убрал волосы за уши. Комбат, опустив голову, сидел в глубокой задумчивости. Казалось, он где-то далеко, и только тело его находится в камере. Броднин посмотрел на него, потом уставился в стену.

      – Да ты ешь, не стесняйся – оживился Александр Семенович.

      Броднин выгрузил на столик салат с крабовыми палочками, копченую колбасу, термос с чаем, хлеб и сало. Налил чай, отрезал горбушку, нарезал сало и сделал бутерброд. Откусив первый кусочек, он провалился в прострацию. Двигал челюстями и не замечал, что происходит вокруг.

      Александр Семенович прочистил горло.

      – Ярослав, ты же понимаешь, что я пришел не просто так?

      Броднин