Лицедей. Алекса Бей

сидений, и мерно захлопал в ладоши.

      – А., я поражен, – завороженно произнес он, приближаясь ко мне. – Серьезно, я чуть не разрыдался. Я и подумать не мог, что ты так круто поешь!

      – Спасибо, – смущенно выдавил я, прокашлявшись от незапланированного пения, и уже было собрался закрыть крышку, как Т. меня остановил:

      – Сыграй что-нибудь еще. Пожалуйста, – поспешно добавил он, присаживаясь на кресло в первом ряду.

      Я не стал спрашивать, как он здесь очутился, может быть ему стало скучно, а может я просидел здесь дольше, чем думал. Я просто призадумался, подбирая в голове мелодию, и мягко опустил пальцы на клавиши. Т. слушал, не шевелясь, с открытым ртом наблюдая за моими движениями, а я не смел нарушать эту идиллию и плавно переходил от одного произведения к другому, увлекая его за собой в прекрасный мир творчества. Мы просидели там до поздней ночи, пока глаза сами собой не начали слипаться. Вернувшись в номер, мы довольно шустро приготовились ко сну, и Т. в очередной раз, потянувшись выключить светильник, сказал “А., ты невероятный”. А я и мечтать о большем не мог. Укутавшись в одеяло, я пожелал ему спокойной ночи и с улыбкой провалился в сон.

      Метелью убаюкан

      За окном развернулась настоящая метель. За лобовым стеклом беспрестанно ходили дворники, расчищая видимость от крупных белых хлопьев. Долгий перелет, снег, ночь – жутко хотелось спать, глаза сами закрывались. Д., подперев голову рукой, листал ленту, героически сопротивляясь сну. Мы с Т. разместились на заднем сидении этого просторного минивэна, поначалу разглядывая виды за окном автомобиля, но в какой-то момент, как раз когда мы встряли в пробке, я заметил, что и его одолела сонливость. Явно было видно, что ему неудобно. В этой ситуации высокий рост работал не в его пользу, он пытался то примоститься к окну, то куда-то деть свои колени, которые то и дело упирались во впереди стоящее кресло.

      – Т., ложись, мы по ходу надолго застряли, – я похлопал ладонью по бедру, приглашая его воспользоваться мной как подушкой.

      Он только несвязно пробормотал что-то отрицательное, помотав головой, и еще больше укутался в свой шарф, прислонив голову к холодному стеклу.

      Мы продвинулись еще пару-тройку метров по шоссе.

      Я уже сам было начал засыпать, плавно опуская ресницы под тихий трек, игравший в машине. Сложив руки на груди, я клевал носом, изредка поглядывая в окно в надежде, что пробка вот-вот рассосется. Очередная волна, пытавшаяся меня погрузить в сон, сошла так же быстро, как и нахлынула – я почувствовал легкий толчок в плечо. Т., уже видимо во сне, пытаясь принять более удобную позу, сполз в мою сторону. Тихо посапывая с откинутой назад головой под неестественным углом, он уперся в меня плечом, уронив руку на сидение раскрытой ладонью вверх.

      С минуту я смотрел на него, позабыв о других пассажирах. А впрочем какая разница, никто не обращал внимания. Так редко он оказывался столь близко, что я мог рассмотреть каждую деталь на его лице: мелкие веснушки,