Хозяйка игрушечной фабрики. Людмила Анатольевна Мороз

натужно, как старуха, скрипнула зеленая калитка, пропуская ее во двор, чисто выметенный. И залитый серым, безжизненным бетоном. Ни травинки тебе, ни цветочка! И женщине показалось, что весь этот бетон сейчас придавил ее, сделал похожей на маленькую, испуганную серую мышку. И этот мышонок только и мечтает побыстрее проскользнуть в свою крохотную норку. При этом, не попадаясь на глаза злобной кошке. И спрятаться там, затаиться. В хлеву завозилась, замычала корова. Потом вторая. Недалеко перехрюкивались сонными голосами жирные, обкормленные свиньи. Казалось, в этом сонном течении жизни совсем ничего не изменилось. Все так же рылись белые куры в огромной навозной куче. И все так же весело, голосисто, кукарекал петух, взлетевший на ее макушку. Но нет, Мила-то знала, что все уже не то. И жизнь будет идти совсем по другому сценарию.

      Женщина неслышной тенью проскользнула внутрь дома. А там, уложив дочку на кожаный диванчик, заправленный пестреньким покрывалом, сшитым из множества лоскутков, вернулась на кухню. Там, ополоснув под прохладной водой рукомойника руки, сполоснула разгоряченное от ходьбы и весеннего ветра молодое лицо. «Сегодня ровно девять дней. И сегодня, наверное, свекровка сейчас меня уж точно прогонит из этого дома! Конечно, родственники разъехались. И уже не перед кем ей теперь комедию выламывать! А куда мне потом идти? Куда? Кому я нужна? Не знаю! А, может, не прогонит сегодня?». – Вертелась в голове назойливая мысль. Женщина вернулась в ту комнатушку, в которой прожила с мужем почти, что четыре года. За ее спиной скрипнула входная дверь. Это из своей спаленки показалась свекровка. Тощая, очень похожая на сушеный гриб – опенок. И тут же смерила свою невестку злобным взглядом голодной крысы.

      – А, это ты, шалава, пожаловала? Где ты только все утро шлялась? Вот, как завеялась с самого утра, так тебя до самого обеда не было! А корова надоена, осталась, свиньи некормленые! Где ты только шлялась? Что, все еще не нагулялась? Щеки женщины вспыхнули огненным румянцем. И она сдавленно проговорила охрипшим от волнения голосом:

      – Мама, ну вы же прекрасно знаете, что я ходила к Саше.

      – Да? – Насупила брови свекровка.

      – Зачем вас обманывать? – Растерянно пролепетала невестка, совершенно сбитая с толку криком свекрови.

      – Да сочиняй ты, сочиняй! Если ты нацепила штаны, да и пошла по деревне павой, так уж и хвост распустила! Мужа только схоронила, так и обратно у тебя только гульки на уме? – Она смерила ее подозрительным взглядом.

      – Мама, но как можно с маленьким ребенком гулять? – Еще больше растерялась молодая невестка. Старуха истерично взвизгнула:

      – Да какая я тебе мама? Саши нет. И теперь ты мне уже совсем никто! Чего ты только сюда приперлась? Да вон из моего дома! Или плохо слышишь? И чтоб ноги твоей здесь не было в моем дворе! – Закричала она злобно, давясь, захлебываясь от собственной злобы.

      – Но, тетя Люся, куда вы меня сейчас гоните?