Символ мира – предмет раздора. Андрей Лойко

Озерной стрекозы. Лишь небольшой восточный участок озера принадлежал клану Летучих мышей. Мокороко бывал в столичном городе не раз и не два. Неплохо знал его улицы и окрестности. Но на Дворцовом холме был впервые. Сад перед замком изобиловал редкими породами дерева, привезенными еще саженцами из вольных торговых городов, что находились на восточном побережье континента. Туда же саженцы доставляли морем по заказу лорда Бунтаро из дальних стран и регионов. Диковинные кусты с листьями желтого и темно-алого цветов проходил конвой, следуя по отсыпанной гравием дорожке. Причудливые деревья с еще более причудливыми плодами росли то тут, то там и производили впечатление богатства и хорошего вкуса на человека, впервые оказавшегося в саду. Постоянно на глаза попадались статуи местных божков, у многих в изножье медленно курились благовония. Повсюду гуляли напудренные разряженные придворные дамы и матроны, которые с ужасом наблюдали за воином, одетым в цвета клана и конвоируемым к самому лорду Бунтаро. Очевидно, что такая картина встречалась придворным нечасто. Как правило, заключенных приводили в местную тюрьму, которая вообще находилась не в Риноко. Седые советники неспешно прогуливались по тенистым аллеям сада, обсуждая ведомые только им вопросы. Над всем этим величественно возвышался княжеский замок главы клана. Замок стоял на холме и был видим практически из любого места этого прекрасного сада.

      В саду было много искусственных прудиков, в которых весело резвились зеркальные карпы и вальяжные сомы. Мокороко заметил, что у одного из прудов, в центре которого шел бамбуковый мост и возвышалась небольшая трехступенчатая пагода, смотритель кормил сомов, выбрасывая в воду крошки белого пшеничного хлеба. Вода у места, где в воду падали крошки хлеба, кипела от количества рыбы, бьющейся за право первой ухватить кусочек побольше. Самые наглые и вовсе пытались выпрыгнуть, чтобы ухватить лакомые кусочки еще в воздухе.

      – Вот бы Сато обзавидовался, – подумал Мокороко. – У него в рыбацкой деревне улов, небось, намного более скромный. А здесь рыба настолько обнаглела, что сама чуть ли не выскакивает из воды за кормом. Как жаль, что воины клана Летучей мыши предали меня и предали своего господина.

      С этими грустными мыслями Мокороко двигался дальше, в сторону входа в замок.

      Во многих местах парка текли искусственные ручейки, через которые были перекинуты каменные горбатые мостики. Везде возвышались фонари, которые сейчас не горели, потому что было яркое солнечное утро.

      В кронах некоторых деревьев аисты свили себе гнезда на недосягаемой для хищников высоте.

      Замок в глубине сада соответствовал настроению, заданному предваряющим его садом. Пройдя в ворота через каменную стену, которая серым пятном смотрелась здесь совсем не к месту. С крепостной стены на сопровождающих и Мокороко угрюмо смотрели стражники, вынужденные в эти летние деньки каждый день потихоньку прожариваться в своих доспехах до хрустящей корочки. Конвоиры Мокороко передали его охране среднего Дворца, которая по