Ключи от жизни. Марина Серова

твои плюшки покупаю, скидки не прошу, – изобразила я лучезарную улыбку. – А потом, сам рассуди, что ж я за копейки должна подставлять под пули свою молодую грудь и умную голову? И вообще, прекращай рассматривать жизнь с высоты своего высокомерия. Спустись на землю и осмотрись вокруг. Ты сейчас где? Так что давай-ка, повествуй поскорее.

      Луговичный, пристыженный моим замечанием, кратко и четко описал события рокового дня, не ноя и не жалуясь на произвол правоохранительных органов. Он понимал, что ситуация сложилась не в его пользу, но все же не преминул, бросив быстрый взгляд в сторону Миющенко, поделиться собственным выводом, что все происшедшее с ним – явная подстава.

      В принципе я услышала то же, что уже слышала от Миющенко и матери Рудольфа. Настало время задавать вопросы.

      – Так. А теперь поведай мне о своих отношениях с женой. В основном меня интересуют ваши разногласия на тот или иной счет. Были ли у вас накануне крупные ссоры, скандалы? Если да, то из-за чего?

      – Да они у нас постоянно были. В основном из ревности. Галина вечно обвиняла меня в измене. Достала просто! Задержусь немного – изменял, в баню с мужиками схожу – изменял, просто посмотрю на нее не так – опять изменял! То запах духов каких-то учует, то следы помады обнаружит, то волос чей-то. Прямо как в том анекдоте, когда жена, не обнаружив на одежде мужа чужих волос, сказала, что он теперь не брезгует и лысыми женщинами. Кошмар какой-то! – все более распаляясь, сетовал Рудольф.

      – Угу, а ты, значит, никогда жене не изменял? – посмотрела я на него с иронией. – Нет, так не пойдет, дорогой. Мне – все как на духу, как исповеднику, говори. Не усложняй, ради бога, работу.

      – Ну, – замялся он, – не без того, конечно. Бывало иногда.

      – Жена могла быть в этом убеждена или просто строила догадки?

      – Одни догадки, – безапелляционно заявил он.

      – Не уверена в правдивости твоих слов. Сам же сказал, что Галина находила следы чужой губной помады.

      – Да думала она там на одну, только не в точку. С той у меня как раз ничего не было.

      – На кого думала? С кем было? Рудик! Посерьезнее, пожалуйста.

      – Думала на Ольгу Черникову, а было… Да со многими было. Всех не упомнишь. И какая разница?

      – Черникова – это одна из подруг Галины? – спросила я, так как благодаря Мальвине Васильевне уже имела представление о ней.

      – Ну да.

      Луговичный отвечал неохотно. Кажется, ему было стыдно рассказывать о своих приключениях. Но я нисколько не винила его: он так и не смог никого полюбить, вот и метался от одной юбки к другой. А с Галиной жил скорее потому, что считал напрасной тратой времени оформление развода или очередного брака. И зря он тут мне жаловался на ее несносный характер. Уж я-то знала Рудика: ревность жены льстила его самолюбию.

      – А среди тех, которых не упомнишь, имелись ее подруги или знакомые?

      – Для чего ты об этом спрашиваешь? – не выдержал Луговичный. – Решила среди них убийцу искать? Скажешь, что баба может аккуратно вскрыть багажник машины, отключив предварительно сигнализацию?

      – Бабы