Замысел и промысел, или Кто не играет в кости. Часть 1. Александра Викторовна Птухина

хрусталя… Но всё это меркло рядом с изысканностью фресок.

      С явным удовольствием и нескрываемой гордостью по залу прохаживался Его Величество Федерик Отважный, безраздельный правитель земель, простирающихся от окраин Западных Гор до берегов северных морей (по крайней мере, именно так звучал официальный титул этого невысокого пузатого, но вполне ещё крепкого старика). В этой царственной экскурсии короля сопровождала дочь, её Высочество принцесса Флоримель и её новоиспечённый супруг принц Бриан. На почтительном отдалении от венценосной троицы держались поверенный принца Бриана и хранитель королевской печати господин Герберт фон Шлицен, пухлый коротышка с неизменно растерянным видом и фрейлина её Высочества барышня Анетта, миловидная блондинка с игривыми ямочками на щеках. Судя по тому, как парочка перешёптывалась и едва слышно хихикала, они были единственными, кто получал удовольствие от происходящего.

      – А тут, принц, вы можете лицезреть двоюродного прадеда принцессы Флоримель, короля Фердинанда Косого. Он поражает стрелой дикого вепря, напавшего на двоюродную прабабку, царственную Люпину Прекрасную. Согласно семейному преданию, она прогуливалась в роще, когда ей навстречу выскочил огромный зверь. Но меткий выстрел решил эту битву и судьбу королевства.

      – Потрясающе! – улыбнулся в бороду статный молодой человек, – Не перестаю удивляться богатству земель Вашего Величества. В нашем королевстве дикие вепри остались только в далёких северных лесах, да и в рощах не растут дубы и ели…

      Принцесса Флоримель, едва сдерживая смех, посмотрела на принца укоризненно, король же по всей видимости не заметил тонкого ехидства зятя:

      – Да, – разгладил Его Величество перевязь на внушительном животе. – Наше королевство славится лесами и всевозможной дичью, в них обитающей. Впрочем, идёмте далее. А тут, вы можете видеть короля Фриспина Любознательного, почтеннейшего деда вашей жены и моего незабвенного отца. Он помогает подняться на борт корабля прекрасной принцессе Форнелии, которая некоторое время спустя станет королевой и моей дражайшей матерью. Её смыло волной в море, когда она безмятежно прогуливалась по берегу.

      – Это замечательно! Просто великолепно! – восхищался в ответ принц. – Только истинно прекрасной даме удастся сохранить такое изящество причёски в бурных водах моря!

      Флоримель усмехнулась, но вовремя успела прикрыть лицо веером, так что строгий взгляд отца остался ею незамеченным. Впрочем, Его Величество счёл неприличным делать замечания дочери в присутствии принца и предпочёл продолжить рассказ:

      – Да, – улыбнулся король. – Моя матушка была безупречна во всём!

      – А эта сцена, – Бриан указал на следующую фреску, – если я не ошибаюсь, повествует о подвиге Вашего Величества при вызволении принцессы Флорибунды, бедующей матушки моей дражайшей супруги?

      – Совершенно верно, принц! Совершенно верно! Вы прекрасно осведомлены в истории!

      – О да, Ваше Величество, – учтиво поклонился принц. – Мне также известно, что это была ужасная битва, в которой Ваше Величество явило всему миру пример доблести и отваги.

      Флоримель закашлялась и покраснела, а король хмыкнул, отвёл взгляд и посмотрел на принца, словно оценивая, можно ли ему довериться.

      – По правде сказать, – прошептал он наконец, – наши с супругой отцы сговорились о свадьбе загодя. Вот только накануне объявления о помолвке государи наши изрядно подгуляли и перессорились из-за приданого. Они не придумали ничего лучше, чем устроить подобие рыцарского турнира. Не стану рассказывать всех подробностей, но… словом, после той, с позволения сказать, битвы к моему титулу прибавились берега северных морей! Но сейчас не обо мне… Идёмте, дети мои, я покажу вам кое-что.

      С этими словами Его Величество спешно проследовал к отдалённой стене, закрытой светлой драпировкой, возле которой переминался с ноги на ногу высокий худощавый старик в голубом берете.

      – Итак, дети мои, продолжая традицию нашего славного рода, я позволил себе дать несколько указаний господину художнику. И сейчас с гордостью представляю вам историю вашей четы! Господин Дорелано, покажите нам вашу работу.

      Старик, всё это время смущённо стоявший с потупленным взором, буквально подпрыгнул на месте, от чего берет его переехал на один бок. Дрожащими узловатыми пальцами он вцепился в край простыни и спешно дёрнул. Раздался треск, и сквозь появившейся в центре разрыв на почтенных господ взглянуло огнедышащее чудище, чем-то отдалённо напоминавшее лягушку, которая по ошибке вместо комара проглотила осу.

      Ещё треск. И вот уже понятно, почему лягушка-дракон так неловко себя чувствует: голову её прижал тяжёлый сапог прекрасного голубоглазого юноши, закованного в серебряные латы.

      Снова треск.

      Последняя попытка несчастного художника оказалась наиболее удачной. Простыня разорвалась (только вверху остался болтаться ободранный кусок) и присутствующие смогли лицезреть всё произведение целиком.

      В зале повисла тишина настолько глубокая и гнетущая, что было слышно, как назойливая муха, сделав последнюю попытку пробить