Коэффициент выживания, или Каникулы настоящих мужчин. Александр Владимирович Забусов

отводя взгляд от бывших курсачей 18-го курса. Одет, будто на рыбалку собрался. У ног неподъемный баул, на котором гражданский карабин «Сайга» уложен. Взяли в полукольцо. Вовка Рыбаков проникновенно потребовал:

      – Колись, гад! Как ты нас сюда засунул?

      Уля затравленным взглядом прошелся по толпе, на нерве, чуть ли не фальцетом, выдавил оправдание:

      – Это не я! А он! Мудила с Нижнего Тагила, мог бы и миллиард запросить! Каникул, видите ли, ему захотелось. Перетрудился! Вот вам каникулы! Вот! – Попытался враспашку на себе куртку разорвать.

      – Рассказывай!

      Несмотря на более, чем фантастическую подоплеку, поверили все и сразу. Трудно не поверить, когда морды у всех молодые, а животов нет ни у кого.

      – Сколько ты говоришь, эти каникулы длиться будут? – Уточнил бывший старшина курса Володя Соснин.

      – Месяц. Тридцать дней!

      Толпа стихла. Все обмозговывали полученную информацию. Лица сделались скисшими, совсем невеселыми. Нечему веселиться!

      – Если никуда не влипать, протянем. – Успокоил я. – Осталось выяснить, в какой области мы оказались? Или не в области?.. Это в смысле, в какой стране находимся. Не на луну же нас забросило!

      Из задних рядов послышался возглас:

      – Лерыч гребет! Какого-то деда на себе тащит!

      Все развернулись на сто восемьдесят градусов, созерцали картину, «Возвращение блудного сына». Морозов, тоже почти в неглиже, действительно шкребся к хутору, неся на закорках непонятной наружности седого старикана. Теперь уже Уля из задних рядов взвился окрысившимся динозавром:

      – Опять тащит! Гоните его с дедом, мля, нах! А то я лично его бестолковку дробью снесу!

      Как ни странно, на такой призыв никто не откликнулся. Все молчаливо смотрели на виновника происшествия с ними.

      Лерыч устало встал метрах в десяти от изгороди. С улыбкой оповестил:

      – Привет ребята! Вот я и добрался.

      Гробовое молчание нарушил Леха Ткачев, предложив:

      – А давайте мы ему морду начистим?

      Не успели. Атмосферу разрядило появление Митрича. Разрядило не самим появлением, а тем, что «прибыл» он, в чем мать родила. Тонкой нитки на крепком, молодом теле, и той не было. Даже несмотря на факт, что вокруг одни мужики собрались, наш курсовой половой гигант стыдливо прятал свое самое дорогое в ладонях. А может быть, просто берег, чтоб не простыло, ясно же, рабочий агрегат, особого бережения требует.

      – …Кто ж знал, что так получится? – Прикрытый наспех подвернувшейся под руку дерюжкой, сидя в плетеном из лыка кресле прежних хозяев, повествовал посиневшими от холода губами наш, теперь дико помолодевший, курсовой лавелас. – Подруга с придурью оказалась. Вместо натяжного потолка, во всю комнату зеркала приторочены. Утром просыпаюсь, мля!.. Глаза продрать не успел, как здесь оказался. У нас пожрать есть чего?

      – Улю раскулачить нужно.

      – У меня на весь кагал не хватит! – Пожал тот плечами, довольный уже тем, что от него отстали в вопросе виновности.

      – Тушенка есть?

      – Три