Андеграунд, или Все романтики попадают в... Сергей Григорьев

черными глазками. Взгляд ее был спокойным, бесстрашным и, как мне показалось, несколько ироничным.

      – Ладно, назову ее просто Че, – со вздохом произнес я, встал на фиолетовую тропу, поставил черепашку перед собой и, посмотрев в темноту, куда убегала дорога, спросил, – Может, фонарик дашь?

      – Он тебе не понадобится, Иван, поверь.

      – Ну, ладно, тогда прощай, Князь. Целоваться не будем, не проси, – я взглянул на Великана, пытаясь угадать, расстроится он или нет, но по его бесстрастному лицу так ничего и не понял. Хотя мне показалось, что румянец на щеках все-таки проступил.

      – Прощай, Иван, и советую нигде особо не задерживаться, ибо день в нашем мире равен десяти дням в твоем, – голос Князя был ровным и как будто даже безучастным.

      – Вперед, Че, – бодро крикнул я, и черепашка на удивление резво побежала вперед. Я двинулся за ней, и освещение стало перемещаться вместе с нами, словно невидимый прожектор наверху двигался параллельно нам. Я оглянулся. Великан стоял как раз на границе света и тьмы. Лица его я уже не мог разглядеть, но он поднял руку и помахал мне. Я просто отвернулся и пошел за черепашкой, оставив Князя в полной темноте и тишине.

***

      Шли мы с Че довольно долго. Причем чувствовал я себя очень неуютно и некомфортно. Освещение, которое двигалось вместе с нами, выхватывало из темноты только брусчатый пол, по которому стелилась фиолетовая тропа. Не было ни стен, ни столбов, ни вообще каких-либо предметов, а сверху постоянно нависал белый потолок. И все это в абсолютной тишине, не слышно было даже звука моих шагов. Я попытался было напеть вслух песенку, но голос мой зазвучал настолько резко, гулко и противно, что даже Че остановилась и в недоумении вытаращила на меня свои умные глазки. Я виновато развел руками и показал ей характерный жест, как бы закрывая рот на молнию. Черепашка одобрительно кивнула и побежала дальше. Кстати двигалась она довольно быстро, и у меня было ощущение, что при желании она сможет еще прибавить, и мне придется перейти на легкую трусцу, чтобы за ней поспевать. Наконец, Че замедлила шаг, и я увидел перед нами каменную стену, в которой было две железные двери. Причем тропа перед дверями раздваивалась и убегала под каждую дверь. Черепашка, ни секунды не раздумывая, свернула направо и нырнула в довольно большую щель между полом и дверью. Я, боясь потерять Че, в панике подлетел к двери, схватился за массивную железную ручку, которая просто обожгла меня холодом, и толкнул дверь. Она открылась легко и абсолютно бесшумно. Я с любопытством и некоторой опаской переступил порог.

      Поначалу мне показалось, что я очутился в лесу. Вокруг были заросли каких-то кустарников или даже травы высотой с человеческий рост. Редкие, но массивные деревья с причудливо закрученными ветвями недружелюбно шуршали листвой, хотя не было и намека на какой-нибудь даже легкий ветерок. Было как-то пасмурно и мрачно. Я посмотрел на небо – оно все без малейшего просвета было затянуто черными тяжелыми тучами, которые были абсолютно неподвижны и поэтому казались неестественными, как будто нарисованными. Насыщенный духотой воздух был явно не лесной, пахло затхлостью, гнилью и плесенью.