На пути войны. Николай Мокроусов

в ее глазах проблеснул интерес. Она внимательно смотрела мне в глаза, ожидая продолжения.

      – Тогда скажи мне, что значит этот поцелуй для тебя.

      – Это сложно объяснить, он взбудоражил меня и заинтриговал, обещая мне нечто интересное, нечто новое, не совсем обычное. И вместе с тем, он был особенным, после него твой образ никак не идет из моей головы. О чем бы я ни думал, все мои мысли сводятся к тебе, к тому поцелую.

      Возможно, я ей и наговорил чепухи, пусть это и прозвучало глупо и, возможно даже наигранно, но я постарался описать так, как было у меня на сердце. На ее милом лице проскочила мимолетная улыбка, а затем ее сменила явная растерянность. Она отвернулась от меня и подошла к окну. Увидев, что она расстроена, я подошел к ней, и аккуратно взяв ее за плечо, повернул к себе. Затем посмотрел в ее всепоглощающие то ли карие, то ли черные глаза и сказал:

      – Если тем поцелуем я как-то тебя обидел или оскорбил, то прости мне это, я вовсе не хотел ставить тебя в неловкое положение.

      Она смотрела то мне в глаза, то на губы, медленно приближаясь ко мне, при этом довольно часто дыша. Сам того не осознавая, я действовал зеркально. Приблизившись к ее лицу практически вплотную, я посмотрел ей в глаза и, прочитав в них желание, вновь поцеловал ее.

      После продолжительного и чувственного поцелуя, я не открывая глаз, прошептал: «Прошу тебя, только не исчезай, как в прошлый раз». И тут же услышал тихое «Не буду».

      – И что теперь? – спросила она смущенно.

      – Даже не знаю, может, сходим позавтракать куда-нибудь, а там и видно будет? Тут недалеко есть милый ресторанчик на свежем воздухе. Что скажешь?

      До меня дошло не сразу, что она имела в виду, спрашивая меня «И что теперь?». За этими словами таился прямой вопрос, который я не разглядел сразу. Она не знала, что должно быть дальше, не знала, что делать теперь после всего этого.

      – Почему бы и нет? Подумай об этом месте и дай мне свою руку.

      «Странно», – подумал я, но сделал так, как она попросила. Я подумал о ресторанчике, протянул ей руку, и в тот же момент мы оказались там. Мое тело покалывало, словно когда у тебя затекает часть тела от долгого пребывания в одном положении, только вот колит все тело, а не определенную конечность.

      – Оу, это было неожиданно и странно, а люди, вдруг они заметили?

      – Нет, люди видят то, что хочу я, – спокойно проговорила она.

      Осмотревшись, я заметил, что и в правду никому не было до нас совершенно никакого дела. Мимо проходил официант:

      – Извини, друг, нам бы столик.

      – Да, конечно, прошу за мной, сюда, – сказал официант. – Вот ваш столик, сейчас принесу меню.

      Мы сели за столик и я подумал, что надо было сначала усадить ее, а потом уже сесть самому, – «Вот же кретин».

      – Пожалуйста, ваше меню, я вернусь к вам через пять минут.

      – Да, хорошо, спасибо, – ответил я и официант ушел.

      – Что будешь? – спросил я ее, заметив, что она растерянно смотрит на меню.

      – Я не знаю, я прежде ничего не ела и не пила, не было надобности, – пожала