Уроки ведьмы. Книга первая. Евгения Высоковская

И, тем не менее, люди хотят, чтобы им погадали. Желают знать, что будет.

      Я согласно кивнула. А она, в общем-то, права. Уж если будущее знать не боятся, то прошлое тем более. Хотя… перед будущим можно подготовиться. А тут сожалеть всю жизнь, что когда-то сделал глупость, которая тебе все испортила. Нет, я бы не хотела. Но все разные.

      – Интересно, а свое прошлое Гульнара так смотрела? – вдруг спросила я. – Ты не знаешь?

      – Нет, не смотрела. А я знаю, потому что она как-то про это упоминала. Ей нельзя на себе это делать, то ли способность пропадет, то ли еще что хуже. Это у них семейный дар, передается из поколения в поколение по женской линии. Редкий дар. И никто не должен знать про свой собственный выбор. И семью женщины этого рода никогда не заводят. Все потомство только по мужской линии идет.

      – Марин, я запуталась. Как тогда потомство получается? – уже со смехом спросила я, когда мы вдвоем стали перетаскивать нарубленные полешки к кострищу.

      – Ну, ты, мать, что-то совсем расслабилась! – засмеялась Марина. – Я тебя не узнаю. Как потомство получается? Если девочка родилась, то она гадает на прошлое, и детей у нее не будет. А если мальчик, то он вырастет, женится, и у него будут дети. Если у него родится девочка, то…

      – …она гадает на прошлое и детей не рожает. – подхватила я. – А мальчик вырастет и женится. И у него будут дети.

      – Ну вот, наконец-то! – успокоилась на мой счет Марина. Мы постепенно перетаскали все дрова, шашлык замариновался, солнце потихоньку стало закатываться и небо потемнело. Скоро должны были явиться остальные.

      Глава 6. Ленкина просьба

      Ленка была на пределе. Я уже не знала, как можно ее поддержать. Она ревела днями, говорила только о нем.

      – Зачем же ты уходила, Лена? – сетовала я.

      – Я больше не могла. У меня не было сил так жить!

      – Но зачем же ты хочешь к нему обратно?

      – Ниночка, как ты думаешь, может на автоответчик ему новый стих записать?

      Новый стих назывался «Листок». Я была первой читательницей.

      Прибитый тяжелыми каплями слез

      К асфальту усталый осенний листок…

      Две осени ты на руках меня нес,

      Но силы иссякли, ты больше не смог.

      Я скоро завяну, засохну, умру,

      Меня не питает живительный сок,

      Что ты мне дарил по ночам, поутру…

      Но силы иссякли, ты больше не смог.

      – Косова! – я начинала злиться. – Мне нравится это стихотворение, но ведь ты ушла красиво и гордо. Зачем же ты хочешь теперь ползти к нему обратно?

      – Почему ползти обратно? Я просто хочу, чтобы он знал, что я сейчас чувствую.

      Мы сидели на тесной Ленкиной кухне. Подруга курила и нервно стряхивала после каждой затяжки пепел в керамическую пепельницу в виде босой ступни. Когда-то я ее привезла из Турции. Ленка пепельницу не мыла, и та вся была черная от пепла.

      – Но ведь это же ты ушла! И должна крепиться. Ты собрала свою волю в кулак, перешагнула через себя и шагнула