Океан аргументов. Цонкапа Лосанг Драгпа

ной интерпретации текста «Mūlamadhyamakakārikā»: вступительная статья И. С. Урбанаевой

      Академические подходы в современном нагарджуноведении как правило не принимают во внимание данные тибетских исторических сочинений в том, что касается датировки жизни Нагарджуны и описания его биографии, а также недооценивают комментаторские труды тибетских авторов. С нашей же точки зрения, те тибетские сведения, которые учеными воспринимаются как «легенда о Нагарджуне», нужно расценивать как артефакты, характеризующие буддийское мировоззрение, и они могут помочь в более глубоком понимании биографии Нагарджуны и его вклада в историю буддизма. В еще большей степени сказанное относится к произведениям Чже Цонкапы и его учеников, которые посвящены экспликации сложного содержания трактатов Нагарджуны, главной фигуры мадхьямаки – философии срединности, свободной от крайних философских воззрений – этернализма и нигилизма. Сочинения тибетских историков буддизма и комментаторов Нагарджуны, написанные в формате аналитического дискурса, являются, в сущности, исследованиями, выполненными в схеме мировосприятия, альтернативной той, что является характерной для мэйнст-рима академической науки. Но они также представляют исследовательский подход, поэтому с позиций кросскультурного подхода к пониманию мадхьямаки и перевода философских сочинений Нагарджуны произведения Чже Цонкапы и его учеников имеют ключевое значение.

      Нагарджуна – это одна из самых загадочных личностей в истории буддизма, на протяжении веков продолжающая вызывать к себе неослабевающее внимание и одновременно – споры в кругах буддистов и буддологов по поводу своей биографии, личности и духовного наследия. Он известен как древнеиндийский философ махаяны, тантрист, алхимик, целитель. В тибетской традиции говорится, согласно одной из версий, что имя «Владыка нагов» он получил после одного случая, когда во время проповеди Дхармы вокруг него возникло множество водяных – нагов, которые образовали над ним зонт, защищавший от солнечных лучей. А имя «Арджуна» было добавлено к нему, потому что он распространил доктрину махаяны так же стремительно, как эпический стрелок Арджуна поражал цель. По другой версии, он стал известен как ‘Нагарджуна’ благодаря своей практике усмирения нагов с помощью силы мантры богини Курукули (Rig-byed-ma, ku-ru-ku-le), или Красной Тары (sgrol-ma dmar-po) – одной из дакинь тибетского буддизма, покровительствующей любви, магии, чародейству и целительству и связанной с царем Уддияны. По преданию, благодаря своей особой связи с нагами Нагарджуне удалось вернуть из мира нагов в мир людей учение праджняпарамиты, утерянное человечеством, но сохраненное нагами.

      Мировое нагарджуноведение, в том числе отечественное (Ф. И. Щербатской, Т. Р. В. Мурти, Э. Ламотт, Х. Накамура, Д. С. Руегг, П. Уильямс, Д. Калупахана, К. Линдтнер, Кеннет К. Инада, Р. Турман, Джей Гарфилд и Геше Нгаванг Самтен, Джозеф Вальзер, Ричард Хайес, В. П. Андросов и др.), выдвинуло ряд гипотез о его биографии и несколько противоречащих друг другу интерпретаций его философского подхода и вклада в историю буддизма, особенно в связи с изучением смысла и значения его важнейшего труда «Муламадхьямакакарика».

      В отношении биографии Нагарджуны существуют так называемые «обычная» и «необычная» версии. Обычная версия – это биография, реконструируемая учеными на основе исторических методов, с помощью внутренних и внешних синхронизмов и т. д. Необычная биография, или агиография, представлена в тибетской историографии буддизма и включает в качестве важных элементов то, что ученым представляется «легендой о Нагарджуне». Это пророчества Будды, известные из сутр и тантр, предание о путешествии к нагам, сообщения о продолжительности жизни в 600 лет и т. д. Академические исследователи склонны пренебрегать тибетской агиографией Нагарджуны, воссозданной на основе информации, которая была доступна тибетским историкам из источников не только письменных, но и устных. Они также в большинстве своем мало считаются с тибетским восприятием личности Нагарджуны и его духовного наследия.

      Кем же был Нагарджуна (Klu-grub) и каков его вклад в развитие буддизма? Ответы на эти вопросы неоднозначны, поскольку связаны с дивергентным восприятием этой великой личности в мировоззрениях разного типа. То, как он видится с «внешних» позиций обыденного сознания и академического рационализма, отличается от его восприятия во «внутреннем» измерении буддийского мира, в умах и трудах буддийских авторов. Нагарджуна известен миру как философ, тантрический мастер, алхимик, целитель, а в махаянской традиции он почитается как святой (phags-pa), являющийся одной из ключевых фигур махаяны наряду с Асангой (IV в. н. э.), а также как основоположник философской школы мадхьямика и глубинного пути (zab-mo’i-lam) – линии трансляции и реализации учений о пустоте.

      В его биографии, составленной в IV–V вв. и дошедшей до нас в китайском переводе Кумарадживы, говорится, что он родился в брахманской семье, прошел полный курс брахманского образования и еще в то время проявил сиддхи – сверхобычные способности, Но, не удовлетворившись этими познаниями и реализациями, он стал членом буддийской сангхи в знаменитом монастырском университете Наланда на северо-востоке Индии, где позднее стал учителем и настоятелем.

      На основе тибетской «Истории