Человек-Черт. Алексей Владимирович Июнин

еще раз упрямо возразил Жуй и закусил коньяк чем-то не то рыбным, не то мясным.

      – Доказательства!

      – Доказательства?

      – Подка-а-а… – запела Левит, – …блу-у-у-у-чни-и-и…

      Откинув вилку, Андрей Жуй, вновь полез в карман за мобилой. На этот раз Надя взяла трубку почти сразу и молодой рокер, сурово переводя взгляд с Левит на Толоконникова с упрямой настойчивостью стал доказывать что он не подкаблучник, что его слово – закон и что между им и Гриковой строгий патриархат. Он доказал это тем, что резко и твердо объявил своей замешкавшейся от неожиданного нападения подруге то, что предлагал ему Николай Иванович Толоконников. Надя попыталась было возразить и задать какие-то вопросы чтобы хоть что-нибудь понять, но Жуй строго оборвал ее и сказал, что будет так как он сказал и это не обсуждается. Так надо для предстоящего тура, так надо для группы, так надо для кассовых сборов.

      – И не спорь со мной, – повысив голос сказал Жуй и не дав ей сказать и слова, отключил связь.

      Толоконников удовлетворенно улыбнулся, отразив в очках надвигающуюся тучу.

      – Ну что? – Жуй бросил телефон на столешницу. – Подкаблучник я?

      Олеся Левит хмыкнула и ничего не ответила, а ветер с Онежского озера пробивал до костей. Грикова не перезвонила.

      Финляндия. Хельсинки

      19 июня 2017 г.

      Жуй сомневался, что в этом тысячеместном зале есть хоть один человек хотя бы сносно разговаривающий по-русски и понимающий не только отдельные слова его песен, но он все равно старался выкладываться на сцене на все сто процентов. Так чтобы глотку рвало, так чтобы мышцы ныли, так чтобы от перевозбуждения сон мог прийти только после стакана хорошего пойла или полпачки снотворного. Старался. Старался изо всех сил.

      Но витало в атмосфере что-то гнетущее, что-то схожее с сильными душевными переживаниями и это как больной зуб мешало выступать. И дело было вовсе не в том, что он устал от перелета из Петрозаводска до Хельсинки, а потом почти сразу до клуба «Ностури», где они готовились весь день, настраивая аппаратуру. Андрей был молод и силен, дальние дороги для него пока не составляли дискомфорта, так же как бессонные ночи. Нет, это не усталость, не изнеможение, это нечто другое, более глубокое… В зале были финны и мало кто разбирал смысл песен российской группы «Толпе», даже когда они пели на английском языке (Жуй владел английским и написал две вполне приличных англоязычных композиции). Не беда – среди русскоговорящих представителей его родной страны тоже далеко не все на выступлениях «Толпе» вникали в смысл текстов.

      Тогда что не так? То, что в этом концерте группа «Толпе» была не главной, а всего лишь выступала на разогреве у финской «Порт Вааса»? Да неужели разогревать людей для взрывающей мировые чаты хардрокового «Порт Вааса» – есть низость? Наоборот! Андрей не просто уважал этих викингов с электрогитарами, он относился к «Порт Вааса» с великим почтением и восхитился предприимчивости Олеси Левит, которая смогла продвинуть «Толпе» на это выступление, да