Кларенс, Принц Удачи. Галина Вайпер

живой покойник? – удивилась Барбара.

      – Нет, – вздохнул я. – Крот.

      – Что? Настоящий?

      Я кивнул.

      – Дед, что ли, совсем повредился рассудком? – спросила она сама себя. – Кротов превращать в людей жестоко.

      – А до этого времени у вашего дедушки с головой все было в порядке? – осторожно поинтересовался я.

      – До сих пор его можно было терпеть. Будьте осторожны, сейчас по лестнице пойдем, там темно… Ой, что я говорю, вам же как раз темнота и нужна, – засмеялась Барбара. – Но уже два дня после того, как получил какое-то письмо из королевского дворца напоминает мне курицу – кудахчет целыми днями. Можете открывать глаза.

      За спиной негромко скрипнула входная дверь. Приятный холодный воздух, почти как в склепе, только не затхлый, а свежий. Хорошо… Винтовая лестница из грубого шершавого камня мне понравилась своей основательностью, ее ступени были широкими и удобными. Мы поднимались все выше и выше, пока не остановились перед невысокой дверью.

      – Здесь, – Барбара потянула на себя кольцо, дверь заскрипела еще сильнее, чем входная. – Только нагнитесь, а то шишку набьете.

      Я сложился чуть не пополам и вошел в крошечную комнатенку. Барбара уже завешивала окно. Под ним стоял коренастый деревянный стол, слева обнаружилась застеленная узкая кровать. Еще пара стульев у стены, больше ничего. Прохладно, тихо и темно – как раз то, что мне необходимо.

      – Вы есть хотите?

      – Нет, спасибо, – отказался я. – Мне нужно полежать и подумать, как дальше жить. Я еще не привык быть человеком.

      – Конечно, конечно, – поддакнула Барбара. – Может быть, и имя себе подберете? А я побегу. Пожалуй, лучше бы меня дед в жабу превратил…

      – Почему?

      – Потому что иначе я сама от зависти скоро помру, – она нахмурилась. – У вас такие изумительные кудри, просто замухрышкой себя чувствую на их фоне.

      И чего они все про мои волосы, как сговорились?

      – Здесь нет зеркала? Я бы тоже хотел посмотреть, о чем идет речь.

      – Сейчас поищу, кажется, я где-то видела, – оживилась она. – Как это вы ухитрились не разглядеть собственной прически?

      – Каких-то два часа назад у меня вообще не было никаких волос, – уныло заметил я. – Только черная шкура.

      – Ой, простите, – Барбара смущенно протянула мне маленькое зеркальце. – Вот.

      Мне не удалось разглядеть ничего, кроме черных очков на носу, остальное в зеркале не помещалось. Тогда я ощупал волосы свободной рукой. Длинные, ниже плеч, вьющиеся… Ужасно!

      – Барбара, какого они цвета?

      – Золотые, – горестно выдохнула она.

      Никак не пойму, чего она так убивается? С удовольствием отдал бы ей, тоже мне, сокровище. Их ведь еще расчесывать надо.

      – Вам еще что-нибудь нужно?

      – Мне… да, мне нужна сумка, чтобы носить в ней эту тетрадь, – я показал ее Барбаре и сразу же продолжил, предупреждая следующий вопрос. – Мне нельзя с ней расставаться.

      – Я поищу, – она кивнула. – Все? Тогда побегу. Кажется, дед склеил свой горшок. Если б не