Этот прекрасный мир. Сборник

чными комментариями к трудно переводимым местам, биографиями поэтов и описаниями их литературной деятельности, но переводы продолжались и будут продолжаться в будущем, причем многие произведения уже переводились несколькими авторами. Так например, известны одиннадцать переводов "Ворона" Эдгара По, и это не удивительно – каждый переводчик вносит в своё произведение собственное понимание оригинала в зависимости от вкусов и времени, в котором он живёт, а сонеты Шекспира не пытался переводить только ленивый, в чем, признаюсь, грешен и ваш покорный слуга, да и многие из приведённых в данном сборнике стихотворений уже переводились и раньше.

      В наше время бытует мнение, что интерес к поэзии ослабевает, в том числе и к переводной тоже. Этому способствовало несколько причин. В своё время Отец народов писал, что в будущем все народы будут говорить на одном языке, безусловно подразумевая под ним русский. Но, к нашему счастью, этого не случится никогда, хотя, казалось бы, если не русский язык, то хотя бы английский в век мощного технического прогресса всё прочнее занимает первое место в мире как язык международного общения, когда компьютер мгновенно выдаёт перевод с чужого языка на родной, когда роботы не только умеют говорить с человеком, но и "понимать" его настроение, ухаживать за больными, выполнять бесчисленное множество других действий – даже сочинять музыку и обыгрывать гениальных шахматистов. Но ведь робот не живое существо, у него вместо сердца и мозга – лишь микросхемы и нет души. Всё, что он умеет, создано человеческим умом, его программами, в том числе и самообучающими(ся), так что нам восстание машин не грозит. Не страшны нам и эсперанто, и другие искусственные языки, а жалкие попытки Велимира Хлебникова создать нечто подобное, чтобы "гзи-гзи-гзэо пелась цепь", давно остались в прошлом. Большинство людей кроме родного знают в лучшем случае государственный язык своей страны, а наиболее продвинутые владеют одним-двумя иностранными, и только итальянцу Маринетти удалось освоить 57 языков.

      Все народы стараются сохранить свою национальную самобытность и в то же время осваивать культуру других народов, взаимно обогащая друг друга, и это замечательно. Так что, как говорил Великий кормчий, "пусть расцветают сто цветов", но с этим можно согласиться, вкладывая в его выражение лишь исключительно положительный смысл. Поэтому роль литературного перевода будет только возрастать, а достижения современных технологий станут лишь хорошим подспорьем в этом деле.

      Когда одна переводчица спросила меня, по какой технологии я выполнял свои переводы, я буквально лишился дара речи и не знал, что ответить. Мне помог Лопе де Вега, в подражание которому я написал «Описание технологического процесса профессиональной переводчице научно-технической литературы из Самары на вопрос о том, по какой технологии я переводил сонеты Шекспира»:

      Учитель танцев, сладостный де Вега,

      Войдя без спросу в твой сонетный лен

      И срифмовав слова "де Вега" – "нега",

      Я получаю первый свой катрен.

      В строке же пятой, как в твоём примере,

      Беру, к примеру, ну, хотя б "нагой"

      И создаю в девеговской манере

      Второй катрен лишь левою ногой.

      И вот уж к свету рвётся их приятель,

      Шутя, катрен последний из троих,

      Вникаешь в суть поэзии, читатель?

      Пристроил с ним я тоже четверых.

      Всего лишь три катрена и дуплет —

      И рвёт из рук издатель мой сонет.

      На самом же деле сочетать в переводе поэзии буквальный смысл текста подлинника с его художественными достоинствами и размером стиха, особенно когда это касается песен – задача весьма нелёгкая. Чтобы показать самым любопытным читателям, что такое подлинные муки творчества переводчиков, я сошлюсь всего лишь на арию Фигаро, относящуюся к пажу Керубино, первый куплет которой в виде подстрочника в моём переводе звучит так:

      Не гуляй больше, мотылёк влюбленный,

      День и ночь кружась по округе,

      У прекрасных девиц отнимая покой,

      О, любовник-Нарцисс и Адонис.

      Сегодня чаще всего в этом куплете мы можем услышать:

      Мальчик резвый, кудрявый, влюбленный,

      Не пора ли мужчиною стать… и т. д.

      При этом перед нами предстаёт образ совсем юного Саши Пушкина, а Керубино уже зрелый молодой человек, не пропускающий ни одной юбки, в том числе и любовницы графа, и поэтому ему пора отправляться в армию, под пули и снаряды.

      Мой перевод приведён в конце сборника, а в Интернете можно найти множество других, но даже русские подстрочники разительно отличаются друг от друга своими ляпсусами, а один явно выполнен компьютером и не лезет ни в какие ворота.

      Не буду больше утомлять читателя выдержками из своих переводов – о том, насколько они удались, судить только самому читателю; скажу лишь, что, хотя о вкусах спорили и будут спорить – ведь критику никто не отменял – всё же любая критика должна быть дружественной и доброжелательной. Иначе мы