Дни стужи. Максим Макаренков

а посмотри-ка ты поверху, – постукивая тростью по вытертому полу, попросил друга Стас. Не давала ему покоя какая-то хмарь. Но могло и поблазниться, тут нужен был настоящий сильный ведун.

      Иван снял щегольские перчатки, кинул на стол, прижал указательные пальцы к вискам. Закрыл глаза, длинно выдохнул. Пар дыхания поплыл в стылом воздухе, растворился. Новые облачка, и – ведун застыл. Стас видел такое не впервые, но каждый раз напрягался и тревожился за друга.

      Наконец облачко дыхания снова появилось, и Стас расслабился. Все это время он безотчетно оглядывался по сторонам, всматривался в густые холодные тени, поглаживая рукоять трости. Ощущения чужеродного присутствия вроде не было, но кто его знает…

      Иван с хрустом потянулся, потер руки:

      – Нет, Стас, ничего особого. Похоже, дед просто снова ушел в поход и сидит у кого-нибудь, греется.

      – И все равно, день-другой подождем и снова заглянем, – упрямо сказал Хромой.

      – Заглянем, конечно, – легко согласился Иван, – что не заглянуть-то?

      Бывать у Харитона ведун любил, ему нравились бессвязные, но текучие, словно речка, истории деда и его легкое отношение к своему безумию.

      Друзья вышли, на всякий случай поплотнее закрыли дверь дедова жилища и полезли обратно по сугробам к свету и людям.

      Глава 2

      Новости

      Вдалеке глухо бухало.

      – Кто-то колотит во входную дверь, – задумчиво констатировал Иван из гостиной.

      Стас душераздирающе зевнул и, потянувшись, пружинисто вскочил с кровати. Проходя мимо развалившегося в кресле Ивана, сдернул с вешалки тяжелую шубу, накинул прямо на голое тело и пошел открывать, бросив по пути:

      – Будить людей в такую рань второго января – бесчеловечно.

      – И не говори. Ироды.

      В длинном темноватом коридоре, как всегда, было холодно. Под ногами Стаса, обутыми в тонкие домашние туфли, потрескивал ледок, изо рта валил пар, но воин этого не замечал. В комнатах тепло – вот и славно. А тратить силы свет-камня еще и на коридор – глупость и позерство. Легко взбежав по крошащимся ступенькам древней бетонной лестницы, он крикнул: «Хватит долбить, открываю», – и завозился с засовами.

      Ни малейшей тревоги он не испытывал. Попытайся вот так барабанить в дверь кто чужой, ненужный, и хитрая система ловушек, заклинаний и оберегов уже голосила бы вовсю.

      За дверью услышали – затихли. Стас прислушался – попробовал определить, что за гость. Любил он так побаловаться.

      У входа топтался мужик. Встревоженный, немного испуганный и нетерпеливый. И очень знакомый.

      Стас распахнул дверь и, прищурившись, уставился на гостя.

      – Акимыч? Тебе-то какого рожна надо? – изобразил искреннее удивление Хромой. – Неужто купец твой недоволен? Или дочка подарок разбила? Так мы эти пластинки обратно не соберем.

      Акимыч досадливо махнул рукой в толстой меховой рукавице:

      – Не до шуток нам, Стас Григорьич. Петр Фаддеич очень просят тебя с Иван Николаичем прибыть для серьезного разговора.

      Стас