Король. Том I. Александр Верт

в щеку туда, где не было следов от ее пощечины, но они оба ее помнили.

      – Прости, – снова шептала она и хотела поцеловать в другую щеку, но не успела.

      Он снова прижал ее и поцеловал сам, теперь уже в губы. Просить прощения он не умел, и говорить всякие глупости так и не научился по-настоящему. Для него было только действие, потому он целовал ее, подхватывая под бедра и унося к нише, где ее можно посадить на сундук и извиниться нежностью.

      Глава 18

      Ниша казалась Лилайне слишком маленькой для них двоих, но возразить ничего не могла, понимая, что сердце ее сбилось где-то в складках рубашки, между грудей, что он осыпал поцелуями. Их жар сменялся легкой прохладой кончика языка, обводившего ареолу и задевавшего сосок. Она выгибалась, повинуясь пальцам на собственной талии, но не удержалась, коснулась руками его живота и провела вверх по тренированному телу, уперлась в его грудь и заставила отстраниться.

      Ей вдруг безумно захотелось его увидеть, взглянуть на него в отблеске огня. Ее часто спрашивали, каково это быть женой калеки. Кто-то делал это дерзко, кто-то несмело, не называя все своими именами, но суть была одна: не страшно ли в постели с уродом, а ей все чаще хотелось заявить, что мало кто во всем Рейне способен сравниться в красоте с ее мужем.

      Особенно она понимала это именно в такие моменты, когда легким движением рук могла отстранить от себя могучую скалу. Антракс уперся руками в края ниши и смотрел на нее внимательными синими глазами, ядовито-яркими, вспыхивающими, словно пламя Снежного Бога, в минуты возбуждения. Правую руку он поставил ниже левой, и стертый рельеф плеча казался Лилайне привычной истиной, зато по левому она с наслаждением проводила рукой, зная, что и его этим она никогда не смутит. Он тоже любил, когда она с восторгом изучала его тело, хоть никогда и не признавался. Лилайна видела это в его глазах и довольной усмешке. Было в нем что-то от самовлюбленного мальчишки, что любил играть мышцами у нее на глазах, а в ней – от кокетки, испытывающей блаженство от мысли, что это сильное тело никто кроме нее даже не видел.

      Наивные придворные замечали трость и маску, а широкие плечи и силу рук увидеть никак не могли. Зато она могла насладиться видом, прикоснуться губами к солоноватой от едва заметных капель пота коже. Пройти поцелуями по ключице. Прильнуть к ямочке у основания шеи и скользнуть вниз к животу, чтобы провести языком в борозде меж напряженных мышц. Соскользнуть с сундука в песок на колени и впиться пальцами в его крепкие бедра, чтобы поцеловать самый низ живота так, будто возбужденный член она совсем не заметила.

      – Птичка решила поиграть? – спросил Антракс с улыбкой.

      Он давно не называл ее этим прозвищем, и теперь его было достаточно, чтобы Лилайна окончательно растаяла и улыбнулась.

      – Птицы всегда играют с ветром, – отвечала она, но уже больше не дразнилась, брала член сразу в рот и посасывала, заглатывая все больше. Она любила так делать, зная, что за это он отплатит еще большей лаской, и даже радовалась тому, как менялось его дыхание. Ей нравилось