Послание из прошлого. Зарница. Сергей Милушкин

сигнал артиллеристам.

      Плача что-то коснулось, и Витя резко повернулся, ударившись локтем о ствол дерева.

      – Черт! Что это?!

      Прямо за ним на четвереньках стоял Давид. На щеке друга кровоточила глубокая царапина, а сам он был похож на какого-то сбежавшего с крыш Лондона трубочиста – вымазанное черной грязью лицо и большие, прямо огромные голубые глаза, уставившиеся на Витю с расстояния полуметра.

      – Что… Что случилось? – прошептал Давид, оглядываясь.

      – Не знаю… я думал… я думал, это сон какой-то!

      – Ты слышал взрыв?

      В этот момент Лена снова застонала и ребята, охнув почти синхронно, вскочили со своих мест и бросились ей на помощь.

      Подхватил одноклассницу под руки, они усадили ее возле дерева. Лена покачнулась, чуть не упала на рюкзаки, но Витя поддержал ее за локоть.

      – Пить… – прошептала она. – Дайте мне что-нибудь попить…

      Давид оглянулся, вытянул из небольшой горки свою сумку, достал оттуда походный туристический термос.

      – Вот, шиповник будешь?

      Она кивнула.

      Давид открутил крышку и налил в нее немного теплого ароматного напитка.

      – В нем много витамина С, – сказал он.

      Лена сделала несколько глотков, взгляд ее стал более осмысленным.

      – Ты что-нибудь помнишь? – спросил Витя, продолжая ее поддерживать. – Что случилось?

      – Вы ничего не видели? – спросила она после минутного молчания, во время которого она пыталась прийти в себя. – Он кинул эту штуку… похожую на гранату в озеро. Червяков. Когда Илья Андреевич запускал ракетницу, я немного отошла, потому что… боюсь вообще выстрелов. Даже по телевизору боюсь смотреть все эти фильмы про войну. И подумала, что лучше отойти подальше. Мало ли… – она поежилась. – И когда ракета взлетела, он вынул эту штуку из кармана, выдернул что-то из нее… – она показала пальцем в сторону берега, – вон, кажется она лежит! И кинул в озеро. Потом… как-то не сразу, а… даже не знаю, как объяснить, будто в замедленной съемке, как в кино, из озера поднялся столб черной воды, так, словно кто-то сильно встряхнул чернильницу и все из нее хлынуло наружу и этой вот чернотой нас накрыло. – Лена посмотрела на Давида и чуть-чуть улыбнулась. – Вот, у тебя все лицо в… этом.

      Витя слушал ее рассказ с открытым ртом. Она описала этот момент так красочно, что теперь он понял, почему по сочинениям у нее всегда одни пятерки.

      – Не волнуйся, у тебя тоже, – ответил Давид, скривился от боли и дотронулся до своей щеки. На его пальцах осталась кровь. – Блин… – сказал он. – Надо подорожник поискать…

      Этого добра здесь было навалом и через мгновение он прилепил здоровенный листок на правую сторону лица.

      – Вот так лучше… – он попытался улыбнуться.

      – Что самое странное, взрыва-то почти и не было, – сказала Лена. – Точнее он был, но будто бы там – по ту сторону экрана телевизора. Нам же досталась только слабая ударная волна. Все поглотила эта черная грязь. – Она показала