Три короны. Шаг назад. Тая Ан

хранительница просто растворилась в пыль, оставив после себя золотой медальон.

      Зарат подняла с кровати медальон, украшенный белыми камнями и гравировкой в виде вензелей, расположенных по кругу, и открыла его, разглядывая фотографию внутри. Затертое изображение напоминало молодого парня зим 17 на вид. Изображение было будто выцарапано на лице. Девушка опустилась на пол, сжав в руке украшение. Светлое платье, разодранное об кусты и камни, стало больше черным, чем нежно-голубым. Бурые пятна на коленках обрамляли дыры. Надев на шею объемный кулон, Зарат скинула платье на пол, оголяя худое тело. Худые кожаные туфельки она осторожно сняла, поднимая ногу почти к бедру, и, потягивая их за язычок на пятке. Светлая кожа переливалась веснушками разных размеров, под ними черным горели ушибы, перечеркивали ссадины, истощенное тело делало девушку похожей на тонкую тростинку. Сквозь кожу выступали рёбра. Тонкие ноги едва держали молодую девушку. Она осторожно перешагнула старое платье и направилась к шкафу, где хранила любимое приталенное платье зеленого цвета, доходящее до середины икр, с короткими рукавами и большим, но не развратным воротом.

      – Хранители, многоликие покровители и пропавшие правители, – Зарат затянула корсет на спине, завязывая бант, – как всё сложно, – она тяжело выдохнула и смахнула последние слезы, – почему нельзя было сказать раньше, научить и помочь? Что я теперь должна делать с этим?

      Девушка устало оглядела комнату, желая выспаться. Спать на постели, откуда только что была забрана хранительница, ей вовсе не хотелось. Зарат села на стул, прикрыв глаза.

      – Хоть кто-то сможет подсказать мне, что делать дальше? – она подняла голову, не открывая глаз, девушка надеялась получить хоть какой-то знак, – Ах да, теперь я сама та, кто дает знаки, – Зарат легла грудью на стол и сразу же уснула.

      Скромно обставленная комната полностью освещалась полной луной. Увядающие цветы в стеклянной вазе опустили свои бутоны, безрезультатно пытаясь выжить в темном углу. Кирпичный камин был покрыт многолетней копотью, а деревянные стены потрескались от старины. Свечи в лампах догорали, утопая в собственном воске. Несколько портретов маленькой Зарат на стенах покрылись пылью, а висевший напротив портрет короля Эльта по-прежнему был чистым, хранительница почему-то видела в нём что-то чистое, до ужаса мощное.

      Глава 2

      В темную камеру залетали облака пыли с мостовой, оседая на неровном полу и одежде заключенного. Грязно-белая рубашка была затянута на шнурки вместо пуговиц, плотные брюки коричневого цвета с огромными нашивными карманами, в которых всегда лежал средний кусочек хлеба, опустели ещё 2 дня назад, когда парень поделил кусок с Зарат, сутками сидевшей у его камеры. С того дня она и перестала появляться, чтоб поддержать друга. Он не понимал, о чем волнуется больше – о своей дальнейшей судьбе или о том, что случилось с подругой. Черная протертая до дыр накидка ни капли не согревала от холода каменных стен, лишь защищала от пыли.