Три короны. Шаг назад. Тая Ан

до того как вы подошли к нам.

      – Ты, – Алор слегка улыбнулся, – обращайтесь ко мне на «ты». Простите, что перебил.

      – Грех за чью боль он запивает? – кузнец качнул головой и отвернулся от генерала.

      – Это важно для тебя?

      – Наверное, не настолько, чтоб спрашивать это у вас, – кузнец пожал плечами, – у тебя.

      – Это не такая и тайна, – генерал свернул к воротам, – девушка, что лечила полковника. Король «подарил» мне ее, велел учиться слышать боль, вести допрос, а затем решить ее судьбу, – старик остановился, едва они прошли через ворота, – что с вами?

      Кузнец молча смотрел на генерала. Он видел Зарат маленькой озорной девочкой, видел, как она росла, расцветала, как её гнало общество. А сейчас перед ним стоял тот, кто держит ее жизнь в своих руках. Он столько хотел сказать генералу прямо сейчас, но лишь качнул головой, выгоняя мысли, шагнул вперед.

      – Все в порядке, генерал, просто вспомнил, что забыл купить молока у трактира.

      В темноте деревьев, от света свечи, мелькало маленькое окно дома кузнеца. Они молча подошли к дому, мужчина раздул угли в остывающей печи и над их жаром зажег несколько лучин, перенося жар с них на свечи. Свет ослепил их на несколько секунд, затем, когда глаза привыкли к дрожащему пламени, они четко видели очертания дома.

      – Анип… – генерал опустился на покрытую мешком наковальню, – я схожу с ума. Я проваливаюсь из этого мира, видя наш город, наших людей. Но все они моложе, все они счастливы и не боятся ничего, кроме войны. Ведь этого не может быть?

      – Тебе нужно отдохнуть, – Анип взял свою корзину, – обдумать все и выспаться. Расскажешь на рассвете, Радиру не стоит слышать, что его генерал, возможно, бредит. Он уйдет, и я выслушаю тебя, – кузнец похлопал парня по плечу и подтолкнул к дому, – и снова удобнее соломы ничего предложить не смогу, – он усмехнулся и указал на узкую лестницу.

      Глава 7

      Свет заглянул в маленькое чердачное окно, медленно продвигаясь к спящему лохматому парню. Он жмурился, закрывал лицо руками и пытался продлить свой сон. Мундир его висел на стене, а рубашка, аккуратно сложенная, лежала в стороне от соломы. Смуглая кожа светилась на солнце. Грудь ровно вздымалась, рёбра уже не так чётко выдавались из-под кожи.

      В темном углу, небрежно скинув парадную форму, упираясь спиной на стену, спал, теперь уже, генерал. Его почти чёрные волосы рассыпались на плечи, густые ресницы подрагивали и движений глаз под веками. Лицо не соответствовало его возрасту. Четкие, точеные черты придавали его внешности грозность, широкие брови нависали над глазами, утяжеляя взгляд. С рождения его прошло чуть больше 23 зим, а лицо казалось старше. Уж чем юный генерал был покровителям не по душе – только им и известно.

      Солнце продвигалось все дальше по соломе, освещая взвесь пыли в воздухе. За окном уже гудел кузнечный молот, ударяясь о раскалённую докрасна сталь. Кузнец давно проснулся, переживания не давали сомкнуть глаз надолго. Сны кошмарили его впервые за долгую