Приключения Иоганна Мекленбургского: Приключения принца Иоганна Мекленбургского. Великий герцог Мекленбурга. Конец Смуты. Иван Оченков

можно сказать, сестры прислуга порченая? Сказано тебе – девка, значит, девка! Была в смысле, ну пока ты…

      Аникита с Климом только что не ржали, наблюдая за тем, как их товарищ выкручивается из неожиданной западни. Ничего-ничего, из этих цепких лапок еще никто не вырывался!

      – Значится, так, урону герцогской чести допустить никак нельзя, а потому ты, разгильдяй этакий, на сей девице женишься и грех свой прикроешь!

      – Да как же это, герцог-батюшка! Она веры-то лютеранской!

      – Ой, беда-то какая! А ты к ней, когда под подол лез, неужто разницы не приметил?

      – Да какая уж там разница!

      – А раз никакой – женись, вот и весь сказ. А я потом Константинопольскому патриарху грамотку отпишу, пусть он тебе, ироду, епитимью назначит.

      – Да женатый он! – пришел на помощь Анисиму Аникита. – Вот тебе крест, пресветлый князь, был я у них на венчании. Оно хоть и не по чину мне, а случилось так. Все честь по чести было, и поп, и венчание, и аналой в церкви!

      Вот это препятствие так препятствие, тут и патриарх с папой не помогут. То есть мне-то было в принципе параллельно – где она, Москва с законной женой? Но коренным обитателям семнадцатого столетия это было совершенно непреодолимое препятствие. А тут еще Гертруда высунулась.

      – Ваша светлость! – горячо заговорила она. – Вы уж простите меня, а только если вы хотите отдать меня замуж за этого человека, то помилуйте.

      – А что так? Не понравился?

      – Ах, ваша светлость, он чужак здесь, и вера у него другая, да и ведь он с вами в поход уйдет, а мне что, одной оставаться? (Блин, а ноги раздвинуть тебе эти обстоятельства не помешали!)

      – Чего она говорит? – встревоженно поинтересовался у Клима Анисим.

      – Жалуется на тебя, обалдуя! – немедленно ответил я. – Старался, говорит, ты плохо, так что просит ослобонить, не хочет всю жизнь маяться.

      Тут уж Аникита с Климом не выдержали и заржали, как стоялые жеребцы. И то правда – когда еще будет случай высмеять въедливого и острого на язык полусотника.

      Герцогиня, решившая, что смеются над ней, разразилась громкими криками, а я опять поманил Йоргена и велел позвать конюха Михеля. Когда крики поутихли, я обратился к Гертруде:

      – Скажи мне, добрая… кхм, девушка, ты знаешь конюха Михеля?

      – Знаю, как не знать, ваша светлость.

      – Ну и как он тебе?

      – Ваша светлость, но он гол как сокол.

      – А если я скажу тебе, что у него в Стрелице жил, ну, скажем, двоюродный дед, который недавно умер и оставил ему крепкий дом и десять моргов[26] земли?

      – Уж коли так, да если еще и служба за ним останется, я скажу, что лучше жениха и не надо. Парень он смирный, набожный, работящий и непьющий. Чего еще-то?

      – И вправду, чего еще? Да вот и он, кстати. Михель, дружок, скажи мне, нравится ли тебе Гертруда?

      Склонившийся в поклоне Михель несколько подзавис от вопроса, но природная обстоятельность взяла верх, и он ответил:

      – Она хорошая девушка, ваша светлость!

26

Устаревшая земельная мера в Германии и Польше, равная 0,56 га.