Маг и его тень. Валерия Веденеева

взгляд жреца покачал головой. – Не обращайте внимания, асэх Иллир.

      – Возможно, боги дали вам шанс что-то изменить в своей жизни, – увещающе сказал жрец. – Примите его с благодарностью.

      Арон изумленно вскинул брови.

      – Я что, вошел в храм Солнечного и сам того не заметил? Не ожидал от служителя Многоликого пустых сентенций.

      – Разным людям нужно разное, – не обиделся жрец. – И к нам иногда приходят за утешением.

      – Вы очень утешите меня, почтенный асэх Иллир, если подскажете, как справиться с проблемой, – вздохнул Арон, бросив взгляд на темноту за окном. Он провел в храме весь вечер и добрую часть ночи, но, похоже, зря. Тихо подкрадывалась усталость – стоит расслабиться, и она навалится с полной силой. Темный Дар, запертый в стеклянной клетке, больше не делился выносливостью.

      – Попробую, пожалуй, – неожиданно сказал жрец, и Арон встрепенулся. – Вам доводилось слышать о храме Всех Стихий? Еще его называют Средоточием, Чашей Мудрости, Последней Дверью?

      Арон слегка поморщился.

      – Доводилось. У этого места плохая репутация. Кроме того, последнее название отдает смертью. Вы собираетесь послать меня к падальщикам?

      – Вы откровенны, тарэс, – сказал асэх Иллир задумчиво. – Мало кто осмелится так назвать жрецов Серой Госпожи.

      – Они не обидятся. – Арон криво усмехнулся, вспомнив прежние знакомства со слугами Смерти. – Это их почти официальное разделение: падальщики живут в храмах и ждут тех, кто приходит сам, а стервятники предпочитают лететь за добычей.

      – Вы многое повидали в жизни, тарэс, – улыбнулся жрец. – Да, конечно, они не обидятся. Смерть не умеет обижаться… И, простите за откровенность, тарэс, но из вас получился бы отличный адепт Смерти.

      – Почему? – Арон резко вскинул голову, впившись взглядом в узкие темные глаза жреца.

      Тот улыбнулся, но глаз улыбка не достигла.

      – По множеству причин, тарэс. Не забывайте: когда говорят, что мы, слуги богов, читаем в душах, это не просто красивые слова. Однако, если Смерть пожелает взять вас к себе, ее служители объяснят куда лучше.

      Арон сдержал первый порыв тоже кое-что объяснить слуге бога. Например, то, куда он может засунуть идею о том, будто Арон станет служить Смерти. И второй порыв, содержащий чуть большее количество приличных слов. Чему матушка успела его научить, так это уважать жрецов, пусть и говорящих непростительные вещи. Жрецов Гиты, например, Арон тоже уважал – и убивал со всем уважением, которого они заслуживали.

      – Вы оскорбились, тарэс. – Асэх Иллир откинулся на высокую спинку стула, рассматривая Арона с интересом. – Даже странно: с такой душой, как у вас, мысль о службе Смерти не должна вызывать отвращения.

      – Какой душой?

      – Черной. – Жрец сделал паузу. – Наполовину.

      – А вторая половина?

      – Серая. Хотя по сравнению с первой кажется почти белой.

      Арон отвернулся к окну, не желая смотреть в слишком понимающие, слишком знающие глаза пожилого жреца. Показалось