Жена для амеранина, или (Не) его синеглазка. Ольга Грон

вздрогнула, но не запаниковала.

      – Твоя жена. Меган. Как только мне сообщили, что тебя освобождают, я сразу же полетела за тобой, – пролепетала, испуганно глядя в золотистые глаза, в которых светилось недоумение.

      – Я. Никогда. Не был. Женат, – процедил амеранин, изогнув верхнюю губу.

      – Как же, Эрик! Свадьба на Альгамме, медовый месяц на Талу. Потом тебя поймали…

      – Я не помню, как меня поймали. Стоп! – Он сделал шаг назад, настороженно обводя взглядом кабинет. – Космические твари Тарра, я почти ничего не помню! Где я вообще?

      – Это «Хэйзел» – тюрьма, где ты спал в стазисе, милый.

      На минуту воцарилось тревожное молчание. Мужчина задумчиво почесал выбритый висок и снова посмотрел на меня.

      – Смутно помню. Так я все же спал в капсуле?

      – Именно так, – кивнула я, пытаясь отдышаться.

      Почему-то в обществе мужчины вся смелость куда-то испарилась. Я действительно не знала, как правильно вести себя с этим типом.

      – Какой сейчас год? – хмуро спросил он, все еще не доверяя мне.

      – 2391-й. Ты пробыл в капсуле пятнадцать лет.

      – Быть не может! – выдохнул он. – Сколько тогда тебе? Выглядишь уж слишком юно.

      – Тридцать шесть. Я ведь не совсем землянка, как и ты, впрочем.

      Я и сама знала, что не выгляжу больше, чем на двадцать пять. Но он мог бы и догадаться.

      – То, что ты не чистая землянка, я и сам вижу, синеглазка. Вот только жениться на тебе я никак не мог. Это совсем не в моих принципах. У меня никогда не было ни с кем постоянных отношений, и я работал на Квазара. И знаешь что, я не люблю, когда мне нагло врут прямо в лицо, – двигался он на меня, загоняя в угол. – Если ты сейчас же не скажешь правду, я тебя просто придушу.

      – Стоять! – громко взвизгнула я, выставив руку вперед. – За дверью охрана. Если хоть что-то мне сделаешь, тебе отсюда не выйти – тут же упекут обратно в капсулу. Ты что, действительно ничего не помнишь?

      – Капсула… Дженкинс… Кажется, что-то припоминаю. Да, я помню, как меня усыпили, – мелькнуло на жестком лице амеранина некое прозрение.

      – Ну, вот видишь, – произнесла я как можно мягче. – Воспоминания вернутся со временем. Это побочный эффект. Если ты не веришь, у меня в сумке есть айдес с нашими фотографиями. Я хранила его все эти годы. А еще в моей персональной карте-чипе имеется информация о заключении нашего брака.

      Ни слова не говоря, Эрик бросился к моим личным вещам, нагло вытряхнул все на пол. Поднял небольшой кристаллик-призму, нажал на кнопку, и из устройства вынырнула голограмма, где я стояла в обнимку с этим амеранином на берегу моря. Он пролистывал снимки, а я затаила дыхание. Конечно, все записи в гаджете умело смонтированы специалистами ОСКБ. Но я боялась, что амеранин сможет распознать обман.

      Однако до Эрика не дошло, что все это – грандиозный развод.

      – Меган Либерман, значит. Кто ж тебя так перекрасил?

      – Это мой натуральный цвет, – почти обиделась я. Слишком часто мне этот вопрос задавался. А многие