Россия и Дон. История донского казачества 1549—1917.. С. Г. Сватиков

ценности и «поровнять» всех. Такова была, мол, теория и практика казачества в эпохи Смуты, разиновщины, пугачевщины. Как мы увидим далее, взгляд этот неправилен. Казаки были представителями русского народа, пытавшимися построить общество и государство на иных началах, нежели это было в великой метрополии. Они создавали трудовое товарищество, социальную общину и государственную организацию на началах равенства, свободы и братства. Они выполняли колоссальную национальную задачу борьбы со степью и с кочевниками и сознавали эту задачу и ее значение. Тот, кто недавно покинул семью и «родимцев» на Москве, особенно остро ощущал ненависть к московским порядкам и жаждал мести. Но казачество в массе умело подыматься до высоких национальных и религиозных переживаний. И «сарынь на кичку» не было лозунгом казачества.

      С самого начала существования казачества его вожди – атаманы – отделялись и в жизни, и в актах эпохи от «рядового» казачества. По истечении полномочий атаманы возвращались в ряды товарищей, но сохраняли и вес, и влияние. Мы видели уже, что в 1592 г. они были недовольны, что царь не назвал их поименно в грамоте, посланной на Дон. В половине XVII в. этих «знатных», то есть всем в Войске известных, казаков стали звать «старшинами»[55].

      Эти старшины были хранителями традиции и военных, и политических, и юридических, что было особенно важно, так как Дон был типической страной прецедента, обычая. Но не только политический и военный опыт выдвигал старшин. Несмотря на безусловное гражданское и политическое равенство, мало-помалу создавалось на Дону неравенство экономическое. В руках старшин сосредочились богатства, в виде военной добычи, в виде скота и лошадей. В конце XVII в. уже обозначилась рознь между старшинами и голытьбой, беглыми с России, которые прибывали на Дон в большом количестве. Терский атаман Ив. Кукля, покровительствовавший бежавшей к нему с Дона голытьбе, называл в 1688 г. донских старшин «станишными бояры и воеводы», а укрывшийся с Дону на Терек бывший донской станичный атаман Мурзенок грозился возвратиться на Дон и у «войсковых старшин головы резать, и бородами связывать, и через якору вешать…»[56].

      Социальный антагонизм проявился на Дону в третьей четверти XVII в. довольно остро. Он был одной из главных причин крушения донской независимости. Старшина казачья стала, естественно, тянуть в сторону Москвы. Бояре московские очень ухаживали за старшинами во время приезда их в Москву в составе ежегодных казачьих посольств («зимовых станиц»). Царь дарил старшинам богатые дары: в Москве явно, на Дону, через своих послов – тайно. Московская партия, создавшаяся на Дону в половине XVII в., состояла преимущественно из старшин. Однако не надежда получить от царя поместья на Руси, не грубый подкуп заставляли в конце XVII в. казачьих старшин обращать свои взоры к Москве. Их социально-экономические интересы начинали уже отделяться от интересов общины. Переход от охотничьего быта к скотоводству, а затем и к земледелию, пользование рабским и наемным трудом

55

Впервые такое наименование мы встречаем в 1647 г.

56

Донские акты исторические. Т. XII. С. 271, 280.