Крещение свинцом. Василий Дворцов

народ терпит. Но мы не должны ныть, а, наоборот, переносить все эти трудности, стиснув зубы. Уже недолго, и покончим с гитлеровскими бандитами, разобьём и сметём с лица земли всю фашистскую нечисть. Не печальтесь, не падайте сильно духом. На этом разрешите письмо кончить. Пишите мне письма.

Ваш преданный ученик и навсегдадруг Вити Семён Калужный».

      «Здравствуйте, дедушка Андрей, батюшка с матушкой, братишки Ваня, Лёня, Лёва, Киря, Гриня, Рома, Федюша и сестрёнки Таисия с Шурочкой и Липочкой. Шлю вам боевой привет и желаю всего самого благого. Батюшка, верь: здесь, на фронте, я только твёрже становлюсь в вере в светлую и обязательную победу правды. Матушка, прошу не волноваться: Бог только знает, как дальше будет, но посуди – в боях участвую с самого начала своего воинского служения и за год даже легко не ранен. Это ведь никакая не случайность, это ваша родительская любовь. К тому же после Сталинграда враг слаб в коленях стал. И каждый день мы продвигаемся всё вперёд и вперёд на запад, скоро будет конец зверю. Хотя, когда он на нас пёр, то почти не встречал укреплений, а теперь, когда мы идём на него – всё стальное и бетонное на 25 км вглубь, и всё равно он трусливо бежит, хоть и огрызается. Скучаю по всем вам, родные, напишите, какие у вас цены на всё, а особенно на хлеб. Ваня, Лёня и Таисия работают, хватает ли их зарплат? Вот выгоним врага, тогда доучатся, а пока пусть.

Ваш сын, внук и брат Антиох.Он же рядовой Лютиков».

      «Здравствуй, милые Катюша и Уленька!

      Катюша, получил от тебя сразу два письма – как наступление, так почта чумеет. Ты посылала эти письма в разные дни, а я их получил вместе. Эх, почта, но зато я вдвойне счастлив. Читаю и перечитываю и за каждой строчкой слышу твой голос, вижу шевеление твоих губ… Катюша, как же мне хотелось бы сейчас вас увидеть, ты не можешь себе представить! Прижать к себе тебя и доченьку. Ткнуться носом в ваши макушки. Подумать только – четыре годика! Совсем большая, наша красавица. Но ничего не поделаешь. Я знаю, что ты обо мне думаешь, я постоянно знаю, и от этого на душе легко, не страшно, хотя бои плотные, злые. Ладно, когда победим, к моему приезду приготовь как можно больше писчей бумаги. Мне это будет нужно. Сейчас о своей жизни писать много не приходится, а потом нужно будет обязательно всё-всё рассказать. О жертвах и подвигах. О друзьях-товарищах, об увиденном и перетроганном великом зле, горе и всё равно непобедимости добра. Ещё недельку – и будет нам Праздник. Ты сама это знаешь. Только, матушка Катюша, ты ведь у меня послушная и, по смиренности, исполнительная? Да? Ты ведь тоже Благословская? Тогда мужней волей повелеваю: не затрудняй себя на огороде, как можно больше старайся отдыхать. Поцелуй за меня маму. У неё всё по-прежнему?

      Крепко и нежно обнимаю вас, мои самые дорогие на этом свете, и целую, целую.

Ваш отец Димитрий».

      «Родные мои мама, папа, уважаемые тётя Люся, Борис Самуилович, Мила Борисовна, Елена Игоревна и Николай Иванович!

      Простите, что я вам так давно не отвечал. Хотя ваши письма все получал,