Дух Фиилмарнен и его дети. Марина Вячеславовна Ковалева

мальчик был сам не прочь побаловать хорошенькую сестренку, то теперь Снорки ее просто возненавидел. Он поделился своими чувствами с Хиллой, но та лишь посоветовала ему не беситься без повода. Назревавший взрыв вскоре произошел.

      В лесу, неподалеку от их дома, был длинный овраг. В нескольких местах его, как мосты, лежали поваленные деревья. От них до дна было два человеческих роста глубины. Снорки часто, проверяя себя на смелость, переходил по этим поваленным деревьям с одной стороны на другую. Нужно было иметь немало силы и ловкости, чтобы, идя по дрожащему бревну, не потерять равновесия и не свалиться вниз.

      Однажды утром Снорки отправился в лес, чтобы срубить несколько молодых деревьев и укрепить загородку для свиней. Ничто не предвещало беды. Хилла кормила собак, живших при доме кузнеца и охранявших его. Ойгла копалась на огороде. Отец стучал молотом в кузнице. У самого оврага Снорки заметил, что за ним увязалась Хаскнет.

      – Я пойду с тобой, – заявила она.

      – Очень нужно, ступай к папочке, – ответил Снорки.

      – Нет, я пойду с тобой, – заупрямилась девочка.

      Пытаясь от нее избавиться, Снорки быстро перебежал овраг по бревну. Оглянувшись, он увидел, Что Хаскнет собирается сделать то же. Еще стоя на бревне, он качнул его в надежде испугать ее и заставить слезть. В этот момент произошло несчастье. Хаскнет, сделавшая шаг вперед, не удержалась и упала вниз.

      Кое–как донес Снорки орущую девочку до дому. Хотя мать, осмотрев ее, не нашла ничего серьезного, отец готов был его разорвать. Смолчи Снорки на его обвинения, все бы обошлось, но мальчик стал возражать, что Хаскнет сама виновата.

      – Как, – разъярился отец, – и у тебя хватает совести обвинить сестренку, которая тебя на пять лет моложе, и которую ты чуть не угробил?

      – А зачем она ко мне привязалась? – возразил в ответ снорки.

      – Молчи, сын, если ты виноват, – вставила свое слово мать.

      – И не буду, не буду молчать! Я ее ненавижу! – упрямо закричал Снорки.

      И тут отец размахнулся и дал мальчику такую пощечину, что тот отлетел в угол. Когда Снорки встал, на него страшно было смотреть: губы его тряслись, глаза расширились и блуждали.

      – Да пропадите вы все пропадом! Я ухожу, я ненавижу всех вас! – завопил он не своим голосом и выскочил за дверь, едва не сбив с ног посетителя, принесшего дырявый котел и туесок с медом в виде платы.

      Снорки долго бежал без дороги, а потом упал на землю и заплакал. Он думал, что потерял свой дом навсегда. После такого родители не простят и не станут искать его, а сам он не станет унижаться и просить прощения. Когда наступила ночь, мальчик разжег костер, а когда хворост прогорел и пепел стал теплым, лег на него и уснул. Встав наутро, больной и усталый, мальчик побрел на черное озеро. Наловив рыбы, он нехотя поел. Отчаяние Снорки росло. Неужели его никто не ищет? Он лег на двухсотлетний корень березы и стал смотреть на землю. Перед носом его сновали деловые муравьи.

      «У них–то точно есть дом», – подумал он.

      Вдруг