Император Сухоруков. Василий Николаевич Кленин

закончил выговаривать и толкнул женщину в мою сторону. Рыдающая и до ужаса некрасивая в этом состоянии «мать» даже не встала. Она поползла ко мне на четвереньках, села рядышком и начала что-то говорить срывающимся голосом. Говорила, говорила, сглатывала слезы, поглаживала мое колено. Убеждала, словно нужно было ребенку укол поставить. «Как комарик укусит – и всё! А потом я тебе мороженку куплю…».

      «Женщина, да вы хоть целый час уговаривайте! – вздохнул я. – Не понимаю я ни слова! И рад бы помочь, да никак».

      Я, конечно, лукавил. Мне прекрасно было известно, что просила у меня Мамаша, и чего добивался Хозяин. Всего лишь сказать «вема» вместо «намо». Просто согласиться на что-то, чего очень хотел этот мужик. На пару с наглым Носачом.

      Всего лишь.

      Но ведь у этого «да» наверняка будут последствия! Черт его знает, какие! Это даже не вопрос про пики точеные, тут всё может оказаться намного страшнее. И я печенкой чуял, что ответил правильно. Печенкой и в переносном, и в прямом смыслах. Все-таки телу доверился, когда ответ выбирал. Хозяин – злой. Он наверняка хочет что-то плохое. И давать ему это нельзя. Только вот, с другой стороны, я в его власти. Не знаю, насколько, но он явно не в первый раз орет на своего «императора». Швыряет его, как кутенка. Может быть, разумнее уступить?

      Всегда приятно, когда тебе мешают сделать сложный выбор. Да, это не спасение: принятие решения всего лишь откладывается. Но кто не любит отложить неприятное на потом? Вот и я вздохнул с облегчением, когда в комнату снова вверглось «чудовище». Мой давешний Медработник был не один, а сразу с четырьмя подельниками. Те тоже были в масках (правда, заметно попроще). По старой доброй традиции местного здравоохранения, они энергично окуривали всё вокруг дымком из плошек. Зато скалок «медбратьям» не полагалось – это была прерогатива старшего.

      Рекомый старший, что-то напевая и нетерпеливо припрыгивая, устремился ко мне, ухватил за здоровую руку и резко поднял на ноги. Всей пятеркой меня принялись окуривать под заунывные песенки. Хозяин лезть в происходящее не стал, я понял, что у местного клира тоже есть своя власть, куда даже мой персональный деспот лезть не решается. Шаманыши поправили на мне все одеяния и украшения – и снова куда-то повели.

      Знакомые коридоры, знакомый зал… но меня ведут дальше! Нестерпимый яркий свет ударил меня по истомленным сумраком глазам – я впервые в этом мире вышел под жаркое тропическое солнце. Встал, закрылся было ладонью, но один из шаманышей быстро одернул мою руку. Они уже взяли меня в коробочку и подвели к еще одному трону.

      Я жадно вертел головой, оглядывая новый мир. Справа от меня (это был юг) кучками налеплены глинобитные серо-желтые домики, которые плавно уходили в гору. Слева (соответственно, на севере) такие же домики плавно спускались к неширокой мутной реке. Всё это перемежалось изогнутыми кусками полей и огородиков, пучков деревьев. Типичная деревня, вплетающая свою плоть в окружающую местность.

      А прямо передо мной находилась небольшая желтая площадь, на которой бушевала