Лигеметон. Ложный Апокриф. Богдан Алексеевич Кудлай

ее непроколотых ушах. Она не могла дождаться, когда увидит Кристи снова, когда они обменяются обещанными книгами и отведают клубничного мороженого на перемене.

      Как только все гости исчезли, точно в воду канули, оставив после себя на память разбросанные по всему дворику фантики, подтаявшие на солнце недоеденные пирожные, почти сдувшихся воздушных животных и замученного, затисканного, обезвоженного пони, тогда к Габриэлле подплыла мама.

      – Крошка моя.

      – Да, мам?

      – Я заметила, что ты весь праздник провела с одной девочкой.

      – Это Кристи. Она…

      – Тебе не следует с ней водиться.

      – Почему?

      – Так будет правильно. Просто пообещай мне, хорошо?

      – Но…

      – Никаких «но». – Мама строго подняла указательный палец.

      – Мама права, – сказал отец. – Она… другая. Просто не обращай на нее внимания. У тебя и без того пруд пруди хороших друзей.

      – Ты поняла нас? – настойчиво спросила мама.

      – Да.

      – Вот и умница. Ой, крошка моя, а что у тебя с языком?!..

      Всю ночь Гарбиэлла размышляла, что имел в виду папа, говоря: «Она другая». Что это значит? Кристи одевается не так ярко как Габриэлла? У нее дома нет бассейна? Или попросту не такие дорогие вещи и школьные принадлежности?

      Почему Криси «другая» Габриэлла гадала до самого утра. Она просто была еще слишком маленькой, и ей, естественно, не пришло в голову, что родителям не понравился цвет кожи Кристи. Слишком темный…

      Обрывать столь славную дружбу не понятно из-за чего, просто потому что так сказали родители и точка, она не собиралась. Так, их видимое общение ограничилось уроками физкультуры, на которых они кидали друг другу мяч. В кафетерии они сидели за разными столиками. Ежеминутно для всех девочки делали вид, что не водятся друг с другом. Они дружили тайно, обменивались записочками, прятались на переменках за деревьями и углами школьного здания. Крис и Габи дружили той дружбой, которую понимали они одни.

      Раньше Габриэллу со школы забирала мама, но в новом учебном году дочка заявила, что уже достаточно взрослая и будет ездить на желтом школьном автобусе. Ведь там она могла побыть с Кристи. Чтобы не привлекать к себе внимание, подруги всегда занимали второе с конца сиденье. Они шептались, хихикали и периодически поворачивались, бросая сердитые взгляды на хулигана Митчелла – тот плевался в девчонок бумажными шариками из ручки, или дергал их за волосы, или громко отрыгивал алфавит. Собственно из-за него никто в конце и не сидел.

            В школе «Грейфрайерс» Митчелл считался самым отъявленным шкодником. «Эй, малявка, что там у тебя в коробке для ланча?» – было коронной фразой двенадцатилетнего верзилы с широкой костью в теле. Он выбивал деньги на завтрак у тех, кто был на голову ниже, кидал жвачки в волосы девочкам, которые ему нравились, подлаживал кнопки на стулья ненавистным учителям (а ненавидел он всех) или натирал доску мылом. В общем, делал все то, чем и положено заниматься бунтарю и безобразнику.

      Учился он естественно плохо и больше уроков любил кататься на велосипеде и махать кулаками.