Зоя. Александра Пугачевская

в США, встречалась с Рейганом, и о ней часто писали в «Пионерской правде». В их учебнике английского языка была целая глава про Катю, которую они учили наизусть. Катя была блондинкой с зелёными глазами и казалась Зое очень хорошенькой, но Аник не была на неё похожа. Аник была настоящей француженкой, а не девочкой из «Пионерской правды».

      – Ну а кто тогда?

      – Женя, это правда я?

      – Ты что, совсем? Ну ты, конечно. Только… Подожди, это тот свитер, про который ты спрашивала? И откуда у тебя фотография такая? Полароид же, да?

      – Свитер – тот самый, как у Натальи Анатольевны.

      – Так это что, дочка её? Это ты занимаешься с ней дополнительно, ты мне это хотела сказать?

      – Да нет, это не дочка. Это девочка одна, Аник. Моя подруга.

      – Подруга из Франции? Где ты её прячешь?

      – Нигде. Она во Франции живет.

      – А, ну так бы и сказала, что с француженкой общалась. Тогда понятно, почему ты так хорошо разговаривать стала.

      – Да нет, Женя! Послушай! Мне кажется, что я была в Париже.

      – Ты была в Париже? Что значит «кажется»? Когда?

      – Пока без сознания лежала. На снегу, вчера, после того, как Власов в меня врезался.

      – Ты в Париже была? Ты что, Зой?

      – Жень, я правда не знаю, у меня был такой как бы сон, но очень чёткий. Как бы и не сон, и все там говорили по-французски, и я тоже. И там была эта девочка, её зовут Аник, между прочим, и мы с ней дружили. И мы с Аник сделали вот эту фотографию, и потом я очнулась.

      – Ты потеряла сознание и гуляла по Парижу? Круто!

      – Ну я не гуляла по Парижу, я там жила, понимаешь? Это была как бы другая я, которая жила в Париже.

      – Ничего себе. Тебе, наверное, надо голову проверить, Зой? Может, у тебя что-то сместилось от удара?

      – Да не думаю, у меня ничего не болит, и всё отлично.

      – А вдруг надо что-то подправить?

      – Да что подправить? Ещё положат в психушку. Или родители начнут волноваться, связи поднимать, искать врача.

      – Это да, лучше не надо. Тогда подожди, ты говоришь, что прямо по-настоящему была в Париже?

      – Да, и у меня там была другая жизнь, настоящая, французская. Родители, школа, уроки и вот подруга, Аник. – Зоя ткнула в изображение девочки.

      – Ну может, у тебя сон был такой чёткий, бывает же иногда. Я вот тоже иногда просыпаюсь, и сны бывают очень интересные, даже увлекательные. Мне мама советовала записывать.

      – Жень, я бы и думала, что сон, но вот осталась эта фотография. Это же доказательство.

      – А может, ты эту фотку сделала где-то и забыла?

      – Нет, Жень, она у меня выпала из кармана, когда я домой вчера пришла. А до этого её не было.

      – Так подожди, у тебя что, и одежда там была другая?

      – Да, одежда была другая, но я была та самая. Только французская.

      – Зой, ты извини, но я что-то не понимаю. Не может же быть, чтобы было две Зои, ты же только здесь живёшь, правда? Или у тебя там есть двойник?

      – Двойник? Я об этом не подумала.

      – Ну да,