Сталинские соколы. Возмездие с небес. Станислав Сапрыкин

ночами, в светлое время суток, отсиживаясь во всевозможных укрытиях. К нам неплохо относились и даже кормили наравне с остальными скудными лесными припасами, и тем, что удавалось раздобыть партизанам во встречавшихся селениях. Вооруженных столкновений не было, мы двигались по ничейной территории между русскими и германскими войсками, контролируемой партизанами и бандитами различных национальностей. И только когда оказались в расположении стрелковых частей СС и встретились с их командиром, смогли понять чудо своего освобождения.

      Нас захватили польские повстанцы и наверняка бы расстреляли, если бы не случайный отряд украинских националистов, зашедших слишком далеко на север. Впрочем, в другой ситуации украинцы расстреляли бы нас с таким же удовольствием, как и поляки, но близость новой угрозы – мощных сил русских – заставляло местных националистов искать сближения с бывшим врагом, то есть с нами, в желании объединиться с германским оружием против более страшного коммунистического врага. Мы были отличной разменной монетой в переговорах между повстанческой украинской армией и частями войск «Галиции».

      В конце концов, изможденных, но живых нас переправили в немецкие части, и в мае, спустя месяц после рокового вылета, мы вернулись в расположение 3-й Группы 3-й Эскадры. Думаю, я остался в живых благодаря вашей любви, и надеюсь, что так будет всегда.

      Эскадра заканчивает формирование, пилоты группы переучились на новый тип, и мы укомплектованы тридцатью Хе-111. Новых бомб пока нет. В связи с высадкой противника на побережье Франции нас скоро перебросят на запад.

      Мы получили новый самолет, который разбили в первом же ночном вылете на тыловые склады противника. Эскадрилья нанесла точный удар, но в результате ураганного огня с земли наш самолет получил такие повреждения, что я уж боялся повторения последнего вылета. Нам все же удалось довести почти неуправляемый Хейнкель домой и шваркнуть его о землю уже на краю аэродрома с такой силой, что левый двигатель загорелся. Вытирая потекшую из носа кровь, я еще раз проверил положение пожарных кранов и крикнул всем на выход. Мы поспешили выбраться, и уже оказавшись на земле, в темноте обнаружили, что с нами нет нижнего стрелка. Помогая и страхуя друг друга, мы бросились к самолету и вытащили безжизненное тело Элена. Предположили, что он мог быть убит зенитным огнем, но врач констатировал смерть, наступившую в результате внутренних повреждений, наступивших от сильного удара. Бедняга не занял безопасного положения при аварийной посадке и вдобавок был травмирован сместившейся бронеплитой.

      Я знаю, что вам не сладко, бомбардировщики атакуют крупнейшие центры страны, но мы, находящиеся в тылу в восточной Пруссии, не испытываем этого, мы сталкиваемся с противником только в моменты редких боевых вылетов. Сегодня все прошло гладко. Группа заканчивает формирование и скоро нас бросят в настоящий бой, скорее всего, это будет отражение вторжения союзных войск во Франции.

      Пишу