Сталинские соколы. Возмездие с небес. Станислав Сапрыкин

и крылья. Все были живы, дав команду надеть шноркели, я начал набирать положенную высоту, пытаясь уйти из-под огня. Мы вырвались и на поврежденном самолете заковыляли в сторону французского берега.

      Гидросистема выпуска шасси была перебита, давление упало ниже четырнадцати атмосфер и продолжало уменьшаться, стойки не выходили, не помогала также ручная помпа. Предвкушая прелести посадки на «живот», я вдруг вспомнил о возможности аварийно выпустить шасси тросом. Хорошо, что братья Гюнтер позаботились о тройном дублировании системы выпуска.

      Я никогда не выпускал шасси вручную тросовой проводкой, механизм работал исправно, все получилось, и мы благополучно приземлились.

      Здравствуйте, мои дорогие! Я все думаю, как интересна судьба. За время службы я встретил много интересных людей. пилотов, инженеров, командиров, добившихся выдающихся результатов, бесстрашных и умных. Ни один из них не считает что война – это хорошо, и, тем не менее, они сражаются, выполняя приказы. Если бы не война, интересно, все эти люди состоялись бы в качестве гражданских, став такими же блестящими специалистами в мирных профессиях. Думаю, да! Мильх, например, собирается быть юристом, а Шперлле – инженером, но превратности судьбы сделали из нас авантюристов, летающих по миру, убивающих других и погибающих. Век на войне очень короток. Я – переросток, задержавшийся в лейтенантах, в моем возрасте командуют эскадрами или сидят при штабах. А я все летаю, о чем, кстати, не очень жалею. Я просто выполняю приказы, не неся никакой ответственности за содеянное, ни за победу, ни за поражение, разве что за судьбу самолета и экипажа. Вот и нынешней ночью, в тридцать минут первого нас подняли по тревоге, что является редкостью в бомбардировочной авиации, учитывая расстояние между базой и Сицилией. Все закончилось хорошо.

      Опять в три часа ночи летали на вражескую батарею, дымка не помешала. Дела на Сицилии развиваются не очень хорошо, возможно, мы потеряем остров. Сегодняшней ночью наш экипаж разбомбил мост на реке Симето, чтобы хоть как-то задержать противника – слабое средство. Ночные вылеты вошли в систему, вылетаем и возвращаемся в одно время, днем отсыпаемся. Ночь или очень раннее утро спасает нас от истребителей и огня зениток, но и наши действия вряд ли наносят противнику серьезный урон. Спасибо за конфеты. Больше не присылайте, ешьте сами. Главное наше удовольствие в Салон-де-Провансе – это избыточная гастрономия, кухня отменная.

      Выполнил еще два рутинных вылета. утром в качестве транспорта для эвакуации раненых, а ясной ночью следующего дня – на разведку. В первом вылете при посадке на незнакомый аэродром сильно повредил шасси. Аэродром, выглядевший сверху ровным полем, оказался перекопанным бомбами союзников, одна из шин на пробеге лопнула, наехав на осколок, и самолет сильно развернуло, подломив стойку. Это происшествие, несмотря на то, что все целы, могло сыграть злую шутку. Мы думали, что теперь останемся на острове и будем отходить в Италию вместе с наземными войсками.