Художественный свист. Пьесы. Григорий Гольдштейн

запишут… Значит, квартира не ваша?

      ИЛЬЯ. Не моя.

      НАСТЯ. И где же тот хозяин-старичок?

      ИЛЬЯ. Умер.

      НАСТЯ. Давно?

      ИЛЬЯ. Сегодня ровно полгода.

      НАСТЯ. Понятно, тут все и закопошились. Завещание оставил?

      ИЛЬЯ. Нет.

      НАСТЯ. А сколько прямых наследников?

      ИЛЬЯ. Двое.

      НАСТЯ. Ну, это геморрой… Наверняка, наследники в контрах, сейчас начнут усиленно ненавидеть друг друга и качать права. Так?

      ИЛЬЯ. Не знаю.

      НАСТЯ. О чем же этот ваш старичок думал? Вспоминал, сколько докторской колбасы он мог накупить на сто тридцать рублей?

      ИЛЬЯ. Вряд ли.

      НАСТЯ. Ой, хуже нет, чем иметь дело со стариками. Они абсолютно всего боятся и вообще не знают, чего хотят. Уже тыщу раз с ним договоришься, познакомишься со всеми его родными в ближнем и дальнем зарубежье, выпьешь литры чая в беседах как хорошо жилось при советской власти, потратишь кучу времени и денег – а в какое-то хмурое утро, часиков в семь-восемь, он тебе позвонит и сообщит, что по мнению очередной тети Клавы продать его квартиру можно значительно дороже. «Что вы, Настенька, на это скажете?»

      ИЛЬЯ. Да, тяжелая у вас работа.

      НАСТЯ. Не то слово. Ад! Вот и сейчас выходит, что каталась зря… Ну, Пашка!

      ИЛЬЯ. При чем тут Пашка?

      НАСТЯ. По-моему, он просто хотел меня отшить. У него шуры-муры с моей подругой, им трахаться негде. Во, гад! (Достает мобильный телефон, набирает номер.) Ну, понятно, мобильник отключен. А у нее? (Набирает номер.) Попала. (Говорит непринужденно и весело.) Привет, корова! Как дела?… Ты где, дома?… С тобой все ясно!… Тебя уже… подоили?… Ладно, потом расскажешь! Ну, жди своего светлого часа!… Чего тогда делаете?… Телик смотрите? Клёво!… А твоего дашь?… Занят?…

      ИЛЬЯ. Можно, я с ним поговорю. Я быстренько.

      НАСТЯ. Тут его брат хочет с ним поговорить… да не вру я… (Протягивает трубку Илье.) Она говорит, у него нет брата – ясно, отмазка.

      ИЛЬЯ (в трубку). Здравствуйте, меня зовут Илья. Дайте мне, пожалуйста, Павла на пару секунд… (Насте.) Кажется, получилось… Привет! Извини, я только хотел узнать, когда ты освободишься?… ну, как считаешь нужным… Договорились. Пока. (Возвращает трубку Насте.) Спасибо!

      НАСТЯ. Они там надолго.

      ИЛЬЯ. Да… Настя, мне очень неловко перед вами, я вынужден сознаться…

      НАСТЯ. Что у вас есть жена, четверо детей, и бросить их ради меня вы не готовы.

      ИЛЬЯ. Почти… Павел – это мой сын, его мама – моя жена, а я – его отец.

      НАСТЯ. Что?… ой-ой-ой… правда?… Что ж вы раньше не сказали? Я, дура, решила, что вы просто шутник-приставала и плету себе ля-ля-тополя!… ой, простите!… сдала мальчонку!… Вы его бить и ругать не будете? (Смеется.)

      ИЛЬЯ. А что за квартира?

      НАСТЯ. Я снимаю.

      ИЛЬЯ. Далеко?

      НАСТЯ. Ну! За кольцевой, там дешевле.

      ИЛЬЯ. И подруги пользуются?

      НАСТЯ. Ага. Да чего там, я на работе, мне не жалко. Плохо только, что туда как въедешь – выезжать уже не хочется.

      ИЛЬЯ. А родители где?

      НАСТЯ. Родители за Уралом.