Эффект Эха. Елена Граменицкая

был очень ласковым, отзывчивым и совсем не гулящим. Настоящим котом-домоседом и котом ученым, потому что корпел над подготовкой в первый Мед и днем и ночью. И не зря – поступил с первого раза.

      Так и сейчас роскошные рыжие усы бросились в глаза в первую очередь. Павел Михайлович слегка раздобрел, полысел, и салатовый цвет униформы делал его похожим на свежий, налившийся на грядке огурчик.

      – Молодец, что пришла. Только я куда сказал повернуть? Налево, а не направо. Бабушку твою сейчас повезли на обследование, подожди ее у палаты.

      Ольга замялась и вопросительно взглянула на Павла. Он усмехнулся.

      – Голова – решето, да? Надо отдыхать и витамины пить. Палата номер 11, два раза налево шагом марш, – и полетел по своим неотложным делам.

      Следуя номерным указателям, Оля попала в небольшой бокс с душевой, туалетом и двумя смежными палатами. Современная больничная планировка наконец-то повернулась лицом к людям.

      Сделав глубокий вдох, ну, была – не была, постучала в дверь.

      – Входите, отрыто! – послышался задорный девичий голос.

      Оля перешагнула порог.

      Вера Артуровна получила койку у входа. Об этом можно догадаться методом исключения, остальные две кровати были заняты.

      Девушка азиатской внешности, чей голос пригласил ее войти, разочарованно уткнулась в толстый журнал, ждала она явно не Ольгу.

      Еще одна больная, полностью загипсованная и напоминающая египетскую мумию, застыла в нелепой позе – растянутая ржавыми с облупившейся краской блоками, словно препарированное энтомологом насекомое. Рука, закованная в гипс, висела на одном блоке, ноги держались на двух других, утяжеленных противовесах.

      Увидев Олю, женщина-насекомое слегка дернула рукой, противовесы тут же пришли в движения, вызывая жуткий металлический скрежет и хаотическое движение нижних конечностей.

      «Больничку облагородили, а на инструментарии сэкономили. Средневековье какое-то» – подумала Ольга и испуганно отвела взгляд.

      – Я к Вере Артуровне. Не скажете, где ее тумбочка?

      Узкоглазая чернявая девушка отложила журнал в сторону и спустила на пол забинтованную ногу.

      – Вот эта, у холодильника. А вы кто ей, родственница?

      Ольга попыталась найти подходящее определение.

      «Та, что чуть не угробила старушку», явно не подходило, хотя являлось правдой.

      – Дальняя родственница. Очень.

      Эта лазейка нарисовалась в последний момент. И как оказалось, довольно глупая, потому что в ответ раздался язвительный смешок:

      – Ну, надо же. А мы решили, что бабушка одна на белом свете живет. Что сиротинушка она, наша Вера Артуровна.

      Не чувствуя подвоха, Ольга достала из сумки пакеты с соком, творожок и несколько яблок.

      Девушка запахнула на груди цветастый велюровый халат, и, опираясь на спинки кроватей, подковыляла ближе, присела на койку, принадлежащей Вере Артуровне.

      – У вас перелом? – Оля постаралась быть участливой