Диксон – мои воспоминания. Юрий Лютик

и не знал, что существуют такие полосы для посадки как крупнофюзеляжных самолётов, так и небольших самолётов, «обувшихся» в лыжи.

      Выйдя из самолёта, я увидел безмолвное царство снега, льда и холода. На семьдесят третьей широте природа не соразмерна человеку, она пребывает в состоянии творения, и ты среди этого творения чувствуешь себя маленьким, мизерным среди этой огромной Арктики.

      Уже с проживанием какого-то времени в этом суровом крае, и когда ты его побеждаешь, и являешься победителем, вот тогда и утверждаешь себя, что ты, как и все живущие в нём, он притянул к себе этот суровый, необузданный северный край. Крайний Север влюбляет в себя и не отпускает даже тогда, когда эти люди по каким-то причинам перебираются на материк России, но их и тогда почему-то Север манит и заставляет вернуться в этот суровый край. Впереди, как мне объяснили, был интригующий Ледовитый океан, который я видел впервые. Он был весь покрыт льдом.

      В тот момент я ещё не осознал всего коварства Севера. Подошёл транспорт для доставки пассажиров в гостиницу, и здесь моему удивлению не было предела.

      Подошёл вездеход на гусеничном ходу ГАЗ-47. Мы, часть пассажиров, залезли вовнутрь вездехода, и нас повезли к гостинице.

      Выйдя из вездехода, народ, кто прилетел, удалился по своим делам. Комиссия, которая приехала на автомашине, направилась к руководству аэропорта, а я – в отдел кадров.

      Руководство аэропорта и его отделы находились в этом же здании гостиницы.

      В отделе кадров меня зарегистрировали, провели оформление и дали направление для проживания в номере гостиницы, при этом заявили, что когда будет ближайший борт на Челюскин, тогда вы и улетите. Но меня предупредили, что самолёты летают туда только по необходимости, а пока живите и наслаждайтесь красотой Диксона и Арктики, любуйтесь Северным сиянием.

      В гостинице меня разместили в угловом одноместном номере. Номер был неплохой, в нём было не тепло и не холодно, хотя за окном было -25 градусов. После такого длительного перелёта Москва – Диксон, да ещё на самолёте ИЛ-14 меня просто свалило с ног, а это ещё было шесть часов вечера по местному времени.

      Утром, примерно в семь часов, меня разбудил сильный завывающий ветер. Окно было полностью заморожено и занесено снегом, и я никак не мог понять, что происходит на улице. Умывшись и потеплее одевшись в свою имевшуюся одежду, я спустился на первый этаж.

      Подойдя к входной двери, я попробовал выйти на улицу, но входную дверь мне открыть не удалось, сильный ветер её удерживал. Я с трудом открыл дверь. Сильный порыв ветра со снегом встретил меня, чуть не свалив с ног. Как мне позже сказали, порывы ветра достигали двадцати пяти – тридцати метров в секунду. Мне никогда не приходилось видеть такой сильной пурги. Висячий электрический фонарь у входа в гостиницу еле-еле просматривался, всё это в какой-то мере на меня произвело испуг, куда я прилетел и зачем мне это надо.

      Гостиница