С чистого листа. Война. Павел Тихий

машину и экипаж. Перед отправкой сюда им поставили новые моторы, которые сейчас работали как часы. Днем, им поставил задачу сам командующий воздушными войсками, прибывший на базу на, побережье Зелы. И теперь он очень внимательно выводил свою машину в нужную точку. К счастью ветер был не сильным и не порывистым, поэтому ему это удалось довольно легко. В назначенный час он находился на высоте в один километр, и примерно в трех километрах северней лагеря Арамейцев, в котором горело множество костров, прекрасно видимых с высоты. Ракета, по указанию которой нужно было дать залп, появилась примерно там, где он ее и ожидал. Ему пришлось лишь совсем немного довернуть нос восточней. Он ласково нажал кнопку. Двенадцать ракет со свистом ушли в нужное место. Правда, пришлось немного скомпенсировать крен после залпа. Он видел как свои попадания, так и разрывы минометных выстрелов. Постоянно взлетали ракеты, зеленые, красные. Он ждал желтую, и наконец дождался. Еще залп, и теперь подъем еще на пятьсот метров, и вперед, занять место над лагерем. Чуть правее, с учетом ветра. Еще немного, теперь все.

      – Сброс. Громко скомандовал он. И по обоим бортам открылись шесть ящиков, в каждом по две тысячи двухсот граммовых, железных дротиков. Минута, и все они ушли вниз. Правда, результат был неизвестен. Он тут же открыл на всю краны подачи газа в резервуары, и дирижабль легко пошел в верх. Сейчас они наберут высоту побольше, тысячи три примерно, и здесь, переночуют. А уже когда расцветет, спустятся ниже и внимательно осмотрят место сегодняшней ночной атаки. А после вернутся на базу и доложат результаты.

      Дворец. Совещание.

      За окном был вечер. В кабинете находились двое.

      – Значит говоришь, много раненых, убитых, лошади разбежались. Командование отсутствует. Смакуя повторил Ирн. А почему тогда не разбить этот отряд? Ты же сам говорил, что необходимо проявлять жесткость.

      – Говорил, а еще я говорил, что сражение и война, это не одно и тоже. Ирн внимательно, чуть прищурившись посмотрел.

      – Сер, поясни пожалуйста.

      – Смотри. Эта армия, или отряд. Он сейчас деморализован. Куча раненых, некому командовать, надеюсь, все напуганы. Ты думаешь, они пойдут дальше? Нет. Они потопчутся еще немного и разбегутся как тараканы. Испуганные тараканы. Придут в свою страну, и что они расскажут? Что они даже врага не видели, а потеряли кучу своих. Понимаешь? Нет борьбы, геройства, подвигов. Есть только стыд. А вот если нападём, то будет неравный бой, желание поквитаться. Да и у нас потери. Людей, техники. Ради чего? Чтоб гора трупов тут осталась? И в Арамее они меньше рассказывали, про те ужасы, которые пережить довелось? А им еще скорее всего рты затыкать начнут, поэтому настроения в армии упадут. Сработает принцип, что: Нас на убой отправляют, а потом и обвиняют в неудачах. Я бы разве что снайперам потренироваться дал. Ночью издалека. Чтоб костры разжигать боялись.

      – Я тебя понял. Ты так хорошо описываешь те настроения, которые ожидаются в Арамейской армии.

      – Ничего не ново Ирн. Мы слишком