Венчур. Иван Ефремов

покажем фото, когда вернемся?

      – Потом все равно придется ехать сюда с новыми фильтрами, – возражает Антон. – Надо показывать щас.

      – А как же твое свадебное путешествие?

      – Как всегда… отложим. Объясню Ленке, что мы с тобой сами перенесли завершение испытаний, чтобы не мотаться сюда по новой… Надеюсь, поймет.

      – То есть деньги по контракту мы пока не получим, проценты за кредит опять не заплатим, а банк начнет нас банкротить, – уныло констатирует Булат. – И наш инновационный стартап благополучно накроется медным тазом. Деньжат не хватило… или мозгов?

      Антон пожимает сутуловатыми плечами:

      – Против статистики интеллект бессилен. Ты же знаешь: из десяти венчурных компаний, основанных ради реализации изобретения, выживают всего две, а приличную прибыль получает только одна. Мы оказались за бортом, потому что переоценили идею и не рассчитали свои силы. Не надо было со своими скудными ресурсами лезть в рискованный бизнес. Были бы осторожнее, не потратили бы время и не влезли бы в долги.

      – Ладно, отрицательный результат – тоже результат. В следующий раз будем умнее и подключим инвестора. Главное, чтобы банк не отнял патенты.

      – Они оформлен не на компанию, которая брала кредит, – напоминает Антон, – а на нас как на индивидуальных предпринимателей.

      – А учредители компании – мы, банку это известно.

      – Банкротство предприятия – длинная история. Пока суд да дело, мы сумеем продать патенты и рассчитаемся по всем долгам. Только вот жаль времени… Потеряли целых три года и кучу денег…

      – Стало ясно, что в России наши патенты мы не пристроим, – соглашается гонщик. – Надо предлагать их заводам, где уже производят электрокары. А пока напишу главному, пусть не изобретают велосипед, а попросят у «Камаз-мастер» воздушные фильтры, которые выдерживают трассы «Дакара». На заводе сделают небольшую доработку крепления, и выйдет то, что нужно для местного пейзажа.

      Булат на смартфоне набирает текст, прикрепляет к нему видео и снимки забитого пылью воздушного фильтра и отправляет письмо главному конструктору завода.

      К броневику с дружелюбной улыбкой вразвалочку приближается Сафаров.

      – Привет защитникам природы!

      – Привет браконьерам! – ухмыляется Булат.

      – Есть тема для разговора, – понижает голос рядовой.

      Испытатели садятся на походные раскладные стулья, Руслан устраивается на подножке бронемашины и непринужденно начинает издалека:

      – Антон, Саид говорит, что ты кандидат наук. Так что мы с тобой родственные души – я тоже диссертацию пописываю: «Переводы известных пословиц народов мира на таджикский язык». Я лингвист, изучаю пять языков. После университета все обязаны год отслужить, поэтому мне пришлось преобразиться из мажора в шофера, теперь вынужден скучать на заставе. А вас-то какая нелегкая сюда занесла?

      – У нас контракт с заводом бронетехники «Ремдизель», филиалом КамАЗа, – неохотно отвечает Булат.

      – Да, знаю, ваши грузовики на «Дакаре» всегда впереди! – хвалится