Главный секрет Тяпы и Ляпы. Евгений Хохряков

ешь, Ляпа, – повторил щенок. – Главная задача каждой настоящей собаки это найти себе человека!

      – Как это? – не поняла Ляпа, и, повернув головку, уставилась на друга.

      – Очень просто! – почесал лапой ухо щенок. – Вот мы с тобой сколько дружим?

      – Давно уже! – быстро согласился котёнок. – И что?

      – А то! Нужно, чтобы и человек был такой, с которым можно было дружить долго-долго!

      – А чем тебе Вова не нравится? – удивилась Ляпа. – Мы же с ним дружим? Так зачем нам ещё какого-то человека искать?

      – Я разве сказал, что мы будем искать? – вытаращил глаза Тяпа. – Вовку я ни на кого не сменяю. Я вообще это просто так сказал!

      – Ничего не ясно! – пожала плечами Ляпа.

      – Ну, как ты не поймёшь! – Тяпа от досады даже лапой по земле стукнул. – У каждого из нас должен быть такой друг, за которым хоть в огонь, хоть в воду. У нас с тобой это Вовка. И мы.

      – А как же Гога? Кыш-малыш? – обиделась за друзей Ляпа. – Бабушка моя, например. Вовин дедушка. Ты забыл про Бармалея. И про бабушкину внучку Дашу. А Заяц-Испугаец из леса?

      Тяпа снова почесал лапой за ухом. Он давно понял, что это действие сильно помогает думать:

      – Так получается, что мы с тобой живём в компании, где все настоящие друзья?– восхищённо воскликнул щенок.

      – Конечно, – согласилась Ляпа. – Не возьмём же мы себе в друзья хотя бы ту противную лису, что напугалась нашего Кыша?

      Не успела она произнести имя мышонка, как возле калитки раздался тоненький голосок:

      – А, может, лиса была бы доброй, если бы у неё были такие друзья, как мы?

      – Кыш! – подпрыгнул от радости Тяпа. – Ты пришёл!

      Действительно, у калитки стоял маленький Кыш. На плече палочка. На палочке узелок.

      Ляпа и Тяпа в два прыжка оказались рядом с другом, которого не видели с тех пор, как за ним пришли мама с братьями и увели его в лес, где был их постоянный домик. Тогда во дворе у Вовы все рёвом ревели и от радости, что у Кыша нашлась семья, и от того, что теперь мышонок уйдёт насовсем.

      И вот, Кыш вернулся!

      – Ты снова к нам жить? – налетела с вопросом Ляпа.

      – Ты останешься у нас жить? – вторил ей Тяпа.

      Мышонок щурился от счастья. Он сильно соскучился по друзьям. Кыш каждый день вспоминал свою дружбу с дворовой командой, которая приветила его, помогла ему в тяжёлое время.

      – Привет, друзья! – воскликнул мышонок. – Мне мама разрешила бегать к вам в гости. Даже вот гостинец передала. Мы теперь здесь недалеко живём.

      И он снял с палочки узелок. Развязал его. В нём оказались четыре сушёных ягодки земляники. По одной каждому другу: Вове, Тяпе, Ляпе и гусёнку Гоге.

      – Мама не знала, что вы любите, поэтому положила то, что любим все мы, – смущённо пояснил Кыш, увидев удивление на мордочках Тяпы и Ляпы.

      – Да ты что, Кыш! – тявкнул щенок. – Да мы знаешь, как любим землянику!

      И он быстро слизнул языком одну ягодку.

      Вслед за ним съела земляничку и Ляпа. Хотя, ясное дело, кошки не едят ягоды. Но как обидеть друга? Это же подарок от самого сердца!

      – А как же Бармалей?! – внезапно вспомнил страшного, но ужасно доброго старого кота Тяпа. – Ему-то ягодки не хватит!

      Кыш покраснел от стыда. Он и, правда, забыл о Бармалее! Что же теперь делать?

      Вся троица озаботилась возникшей проблемой. Действительно, получалось не очень хорошо: друзей осталось трое, а подарков – два. Требовалось что-то быстро придумать.

      – Я знаю! – громко вскрикнула Ляпа. – Знаю, что нужно сделать! Бармалей больше всего на свете любит … рыбу!

      Ну да. Все об этом знали. Но где её взять?!

      У Ляпы и на это нашёлся ответ:

      – Я видела один раз, как Бармалей ловит рыбу. Думаю, я тоже так сумею! Побежали на речку, пока Вовка на двор не вышел.

      Не давая ребятам времени на раздумья, котофейка рванула вон со двора. Кышу и Тяпе ничего не оставалось, как подобрать узелок с двумя ягодками и помчаться вслед за подругой.

      Вскоре они прибежали к речке. На берегу было много плоских камней, о которые тихо плескалась волна. Она, то накатывала, омывая голыши, и тогда они темнели, становились почти чёрными, то убегала к себе на стремнину. И тогда камни почти мгновенно высыхали, и от них шёл еле заметный парок. Вернее, даже не парок, а чуть заметное колебание горячего воздуха. Если через него смотреть на далёкий берег, то он колыхался вместе с воздушным потоком. И, казалось, деревья на том берегу, плывут над рекой куда-то в далёкую даль. Неизведанную и интересную.

      Ляпа попросила друзей остаться на траве и вести себя очень тихо:

      – Главное, не шуметь! – сказала она. – Я видела, как рыбы подплывают к самым камушкам, и Бармалей их запросто загребает лапой. Наверное, у меня тоже получится … – неуверенно добавила кошечка. – Чем я хуже?

      Тяпа огляделся. Лежать на солнцепёке ему не нравилось. Неизвестно же, сколько продлится