Поймать свободу. Алекс Хилл

Я доволен!

      Не надо подруг!»

      Это одна из последних песен Гратиса, которую он выпустил перед долгим перерывом, моя любимая. Хотя кого я обманываю? Они все любимые. Чувствую накал эмоций в каждой строчке, посыл ускоряет биение сердца. Проживаю каждую ноту, не в силах отделаться от ощущения, что этому по всем пунктам сильному парню нужна поддержка, но он никогда ее не попросит.

      Как же я его понимаю. Слушая треки Гратиса, я все больше убеждаюсь, что мы похожи. Не в том смысле, что наши жизни зеркально отражают друг друга, а в том, что душевное состояние, с которым мы живем, одного цвета и градуса.

      «Гратис» в переводе с итальянского, если верить гугл-переводчику, значит «бесплатный, безвозмездный, беспрепятственный, свободный». И пусть я перевела его псевдоним, до сих пор не могу понять, какой смысл он несет. Чего хочет певец? Освободиться? Или он уже как птица в бескрайнем небе? Море загадок, которые я очень хочу разгадать.

      «Остался один!

      Но ведь мне не впервой.

      Ломало и гнуло,

      Но все же живой!

      И все еще дышит

      Упрямая грудь,

      Каленым железом

      Пытаясь вдохнуть.

      Без лжи обещаний

      И клятвы навек,

      Я все еще здесь,

      Я стальной человек!»

Стихи Елены Курочкиной

      Последняя высокая нота, мощная инструментальная поддержка. В груди взрывается фейерверк эмоций, ладони сами сжимаются в кулаки в приливе силы и стойкости. Вот какой должна быть музыка: вдохновляющей, залечивающей раны, заставляющей чувствовать себя живым, а не убивающей мозг глупыми шаблонными фразами.

      Включаю следующий трек, представляя, что нахожусь в компании доброго друга, который изливает мне душу, при этом не забывая о моей. Идеально. Дружба и должна быть такой: тебе не нужно притворяться, тебя всегда поймут и выслушают. Легкий укол в районе груди напоминает о прошлом, но усилием воли гоню прочь это чувство. Лучше я проведу время с голосом человека, который кажется близким, несмотря на то что мы даже не знакомы, чем буду ковырять старые раны.

      Когда я подхожу к старенькой трехэтажке, на улице уже совсем темно. Возле подъезда под фонарем стоит компания молодых ребят с бутылками в руках. Громкий смех разносится по двору, и я передергиваю плечами. И что им опять нужно? Снова Сашку поджидают?

      – Кто последний? – спрашиваю я, вынимая из уха наушник.

      – Чего? – переспрашивает самый глухой.

      – Говорю, на фига вы здесь очередь образовали? Пятерки на халяву раздают?

      – Девочка, иди куда шла!

      – Так я и пойду, когда вы от двери отойдете.

      – Ты здесь живешь?

      – Нет, просто решила в подъезде посидеть.

      – А ты че такая дерзкая? Бесстрашная? – ухмыляется прыщавый паренек с грязной челкой.

      – Какая школа? – спрашиваю я, задирая нос.

      – Чего?

      Словарный запас у ребят, конечно, скудноват. Ну ничего, я умею доступно объяснять.

      – В какой школе учитесь? На учет вас ставить будем.

      Все