Эван Картье. В погоне за золотым сечением. Дебора Ж. Маррадзю

жгучая жидкость, а потом все мышцы обмякли, как тесто. Да, так и есть, я превратился в огромную кучу теста. Разум затуманился.

      – Не волнуйся, тебе полегчает, вздремни.

      – Да, – добавил кто-то, – к тому же нам надо взглянуть на флешку.

      – Без нее мы пропали.

      Голоса звучали все дальше и дальше. Я так старался не засыпать и послушать их еще. Я знал, что мне нельзя спать, но веки налились свинцом и глаза закрылись сами собой. Из последних сил я услышал, как Эдж спокойно произнес:

      – Если мы не найдем артефакт, мир погрузится в хаос, – и провалился в темноту.

      13. 110000110000110000110000110001110011

      – Кажется, пришел в себя.

      Сквозь закрытые веки пробивался свет – странное ощущение. Казалось, голова вот-вот взорвется. Я пошевелил пальцами. Как больно! Стало трудно дышать. Что происходит? Я приоткрыл один глаз и потерял дар речи. Потребовалось несколько минут, чтобы привести мысли в порядок. Надо мной стояли Эдж и Амброзия и пялились во все глаза. Вдруг происшедшее разом воскресло, словно удар кинжалом в сердце. Флешка. IP-адрес. Бегство от верной смерти. Катакомбы. Эдж… Ложь отца. Я не знаю, кем он был на самом деле. Вспомнив об этом, я едва сдержал слезы, прикусив щеку. Нельзя раскисать у них на глазах. Все, что угодно, только не это. Я лежал на диване в какой-то комнатушке: простой стол, компьютер, две пары наушников и два стула. В открытую дверь я видел главное помещение – бункер по последнему слову техники. Голова закружилась, едва я попытался сесть.

      – На, выпей, – посоветовал Эдж, протянув мне таблетку и стакан воды.

      Я недоверчиво нахмурился, разглядывая лекарство у него на ладони.

      – Это просто от головной боли, – ответил он, закатив глаза.

      Я не двинулся с места, чтобы взять таблетку, хотя голова гудела невыносимо. Впору оторвать себе уши, лишь бы этот гудеж прекратился.

      – Эван, если так будет продолжаться, мне тоже придется пить таблетки.

      – Мы не причиним тебе вреда, уверяю, – вмешалась Амброзия, опершись о косяк двери.

      – Говорит женщина, которая насильно ввела мне успокоительное, – съязвил я, сердито взглянув на нее.

      Я машинально почесал руку: казалось, игла засела под кожей. В ответ Амброзия всего лишь улыбнулась. Я взвесил все «за» и «против» и в итоге проглотил таблетку, выпив до дна стакан воды. Вернув стакан Эджу, я нарочно не поблагодарил его: если мне и пришлось выпить обезболивающее, то только по его вине.

      – Не за что… – ответил хакер, поставив пустой стакан на стол.

      Амброзия подошла ко мне и с любопытством посмотрела мне в глаза. Казалось, она меня проверяет, – от ее пристального взгляда у меня побежали мурашки. Для большей уверенности я сел и тут же заметил, что мой ранец открыт. Нет, ну надо же! Все мои вещи разложили на столе, а я до сих пор не заметил из-за головной боли. Но теперь сомнений не было: они всё перерыли. Во мне закипала злость. Это была последняя капля. Я подошел к столу и быстрыми неловкими движениями запихал все обратно в ранец. Ненавижу, когда в моих вещах копаются.